— Мне нужна моя одежда.
— Она в сушилке. Сейчас принесу.
Дана поспешила в прачечную. Вытащила из сушилки его одежду, свою пижаму и халат. Увидев, как его джинсы сплетены в клубок с ее халатом, она почувствовала странное ощущение в желудке.
Аккуратно сложив его одежду, она вернулась в кухню.
— Вот, — только и сказала она.
— Благодарю.
И он вышел в соседнюю комнату. Дана смотрела ему вслед, ошеломленная чувствами, которые испытывала к незнакомому мужчине. Это была смесь восхищения и беспокойства за его жизнь.
Даже то, что она дала себе зарок не общаться с мужчинами, не помешало ей по достоинству оценить его. Этот представитель сильного пола был слишком красив, чтобы она могла сохранять душевное спокойствие! На ее месте любая женщина испытала бы то же самое.
Она все еще стояла на кухне, когда несколько минут спустя он вернулся. Допил свой кофе и направился к задней двери.
— Куда вы?
— Проверить свою лошадь.
— На улице все еще идет дождь. Не думаю, что вам стоит выходить. Я сама позабочусь о ней.
Чей скептически посмотрел на нее:
— Что вы знаете о лошадях?
— Ничего, — призналась Дана, хотя это было не совсем правдой. Она умела кататься верхом.
— Вот поэтому пойду я. — Он снял куртку с крючка. — Еще раз спасибо, что зашили рану.
— Пожалуйста.
Мгновение он изучал ее, затем надел куртку и вышел на улицу. Дана смотрела ему вслед, гадая, вернется ли он. Пожав плечами, она открыла дверцу холодильника и достала несколько яиц и упаковку сосисок. Интересно, любит ли Чей французские тосты? Хотя какое это имело значение, она же не собиралась готовить для него. Дана посмотрела на пару яиц в своих руках и положила их в раковину. Подумав, достала из холодильника еще четыре яйца.
Через двадцать минут дверь распахнулась и на пороге появился Чей. С его одежды ручьями текла вода. Дана молча подала ему полотенце.
— Такое ощущение, что дождь будет лить весь день. — Он бросил полотенце на спинку стула и втянул носом воздух. — Вкусно пахнет.
— Французские тосты, яичница и сосиски, — сообщила она, доставая тарелки. — Присаживайтесь.
Что будете пить? У меня есть кофе, молоко и апельсиновый сок.
— Кофе будет просто замечательно.
Дана налила ему кофе, себе апельсиновый сок и села за стол напротив него. Чей одним махом съел три тоста и шесть сосисок.
— Итак, что вас привело в эти края? — неожиданно спросил он. — Отпуск?
— Да.
— На следующей неделе в городе будет организован сельский праздник. Вы бы не хотели пойти?
— Нет, спасибо.
— Вы не хотите идти со мной или я тут ни при чем?
— Я не испытываю к вам неприязни, мистер Эльк. Просто я приехала сюда, чтобы побыть какое-то время в одиночестве.
— Как только я допью кофе, я уеду.
— Не уезжайте. Все еще льет дождь и… — Дана жестом указала на его голову, — вы ранены.
— Не беспокойтесь обо мне — бывало и похуже.
Тем более что обо мне есть кому позаботиться.
Впервые она задалась вопросом, есть ли у него жена, семья, которая тревожится за него.
— Что вы делали в такую непогоду на улице?
— Одна из оград нашего пастбища сломалась, и пара лошадей убежала. Я пытался разыскать их, когда началась буря.
— Так вы нашли лошадей?
— Нет. Я продолжу поиски на обратном пути к ранчо.
Он взял еще один тост.
— Как вы поранили голову?
— Я возвращался к ферме «Бар В», когда молния ударила в дерево. Одна ветка сломалась и сбила меня с лошади. — Он проглотил последний кусок тоста, отодвинул тарелку и встал. — Я благодарен вам за то, что вы позаботились обо мне.
Дана ошеломленно смотрела на него, пересиливая желание уговорить его остаться.
— До свидания, мистер Эльк.
Он пристально смотрел на нее несколько секунд, потом подошел к двери, снял куртку с вешалки, открыл дверь и шагнул на улицу.
Дана сидела на прежнем месте и представляла, как он взбирается на лошадь и покидает ее двор, ее жизнь.
— Ерунда, — пробормотала она. — Это всего лишь чувство сентиментальности. Ты даже не знаешь, что это за человек. Как ты можешь по нему скучать?
Дана грустно улыбнулась. Как она могла чувствовать себя одинокой из-за человека, с которым только что познакомилась? Как она может скучать по мужчине после того, что Рик с ней сделал?
Напомнив себе о том, что с мужчинами она распрощалась навсегда, Дана принялась убирать посуду со стола.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Чей ехал домой и думал о Дане. Он не понимал, почему она не выходит у него из головы. Несомненно, девушка была привлекательная, но на своем пути он встречал множество красивых женщин. Многие из них сходили по нему с ума. Но он пока не искал женщину для создания семьи. К этому Чей пока не был готов.
Он нашел трех лошадей из четырех пропавших, — они паслись вдоль дороги в четверти мили от ранчо, согнал их вместе и повел за собой. Открыл ворота загона, и лошади забежали внутрь, как послушные овечки.
Въехав во двор ранчо, Чей вновь почувствовал знакомое чувство горечи. Джон Вордман стоял на крыльце, стиснув в зубах сигарету. Большой Джон полностью соответствовал своему имени. Рост шесть футов четыре дюйма, плечи — размером с дверь. Ему было около шестидесяти пяти. Его густые русые волосы только сейчас начали седеть на висках.
— Я собирался отправить людей на твои поиски.
— Да?
Большой Джон кивнул и выкинул окурок в медную пепельницу.
— Я должен был догадаться, что ты сможешь о себе позаботиться.
— Верно, — кивнул Чей. — Я всегда могу позаботиться о себе.
Джон прищурил глаза. Он открыл рот и хотел что-то произнести, но, очевидно, передумал, повернулся и прошествовал в дом, хлопнув дверью.
Чей посмотрел ему вслед и крепко сжал рожок седла. Он сделал несколько глубоких вдохов и повернул лошадь к конюшне.
Несколько пастухов помахали ему рукой, когда он приблизился к конюшне, и он помахал им в ответ. Чей слез с лошади, привязал ее к забору и расседлал. Затем он тщательно ее почистил, вымыл копыта и запустил в конюшню. Дал ей овса, сена, удостоверился, что у нее есть вода, и направился в общежитие рабочих.
Несколько пастухов, сгрудившись вокруг деревянного стола, играли в покер. Чей повесил свою шляпу на один из крючков за дверью и кивнул игрокам, заметив, что опять выигрывает Верн Кингстон.
Кингстон был самым ленивым ковбоем в этих местах. Он не стал безработным лишь потому, что обходился с лассо лучше всех.
