обладавшего в городе определенной властью, возможно, даже правителей или повелителей этого места. Неподалеку от полузанесенных песком стен стоял неброский портал, арка из странного черного камня, в которой таились магические врата, ведущие обратно в Чед Насад. Через этот портал Халисстра и остальные совершили побег из гибнущего города дроу.
Она помедлила, задумчиво оглядывая своих шестерых спутников. С краю грациозно опустилась на колени Данифай, ее служанка: безукоризненно правильное лицо невозмутимо, глаза спокойно закрыты. Возможно, она дремлет или просто хладнокровно ожидает, как повернется дело. Пятьдесят лет назад Данифай, плененную в сражении жрицу из города Эриндлина, подарили Халисстре в услужение. Юная, красивая и умная, Данифай на удивление тактично и безропотно смирилась со своей неволей. На самом деле, у нее не было выбора — серебряный медальон на груди Данифай связывал девушку узами могущественного заклинания. Что таилось за этими блестящими глазами и правильными чертами лица, не могла предположить даже Халисстра, но Данифай служила ей настолько преданно и умело, насколько от нее требовалось, а возможно, даже более того. Халисстра сознавала, что уже одно то, что Данифаи по- прежнему с нею, доставляет ей немалое утешение.
Остальные пятеро ее спутников быть утешением не могли ни в коей мере. События последних дней Чед Насада привели Халисстру в отряд путешественников из далекого Мензоберранзана, города, в разные времена бывавшего Чед Насаду врагом, соперником, торговым партнером и повелителем. Квентл Бэнр сидела, погрузившись в раздумья, она плотно закуталась в плащ, спасаясь от холода. Жрица Паучьей Королевы, Квентл была наследницей Дома Бэнр, правящего рода Мензоберранзана. Разумеется, Квентл не являлась подругой Халисстры просто потому, что обе они были жрицами-служительницами Ллос; большинство знатных женщин-дроу служили Паучьей Королеве и на протяжении всей жизни враждовали за свой статус и первенство в этом служении. Таков был мир дроу, их обычай, заповеданный Ллос. Если Паучьей Королеве доставляло удовольствие вознаграждать тех, кто показал себя на службе ей наиболее беспощадным, наиболее честолюбивым, то что оставалось делать темному эльфу?
Квентл была во многих отношениях воплощением женственности дроу, главы Дома во всей своей красе, благочестие сочеталось в ней с физической привлекательностью, силой характера и абсолютной безжалостностью. Среди пятерых пришельцев из Мензоберранзана она, безусловно, представляла наибольшую опасность для Халисстры. Та, в свою очередь, тоже была дочерью Верховной Матери и жрицей Ллос, а значит, хорошо понимала, что должна пристально следить за Квентл. В данный момент они союзницы, но Квентл ничего не стоит решить, что Халисстра принесет больше пользы в качестве служанки, пленницы, а то и просто трупа.
В распоряжении Квентл была преданность громадного Джеггреда, дреглота из Дома Бэнр. Дреглот был полудемоном-полудроу, сыном старшей сестры Квентл и какого-то безымянного обитателя Абисса. Джеггреду, возвышающемуся над темными эльфами существу жуткого вида с четырьмя верхними конечностями, вечно приходилось сдерживать свою свирепую жестокость. Лицом он походил на дроу и передвигался на двух ногах, но его темная кожа на груди, плечах и пояснице заросла сверкающей серебристой шерстью, а клыки были длинными и острыми, как кинжалы. Джеггреда Халисстра не опасалась, поскольку дреглот принадлежал Квентл и не тронул бы Халисстру и пальцем без особого повеления своей госпожи. Он мог бы стать орудием смерти Халисстры, пожелай этого Квентл, оставаясь при этом просто инструментом.
Маг Фарон сильно заинтриговал Халисстру. Изучение темных наук, равно как и искусства фехтования, традиционно отдавалось на откуп мужчинам. Могущественный маг заслуживал некоторого уважения, несмотря на свой пол. На самом деле, Халисстре был известен не один случай, когда Верховная Мать важного Дома правила лишь с согласия мужчин рода — сильных магов, и такое положение дел всегда поражало ее, казалось неестественным и опасным. Фарон вел себя так, словно обладал именно такими силой и влиянием. О, он достаточно быстро подчинялся Квентл, но никогда — без сардонической улыбки или лицемерного замечания, и порой его непочтительное поведение граничило с откровенным бунтом. Это означало, что либо он полный идиот,— но это едва ли, поскольку именно его выбрали в Мензоберранзане для опасного путешествия в Чед Насад, — либо обладает достаточным могуществом, чтобы противостоять естественной тирании знатной женщины вроде Квентл. Фарон интересовал Халисстру как потенциально важный союзник против жрицы Бэнр, если случится так, что они с ней не сумеют прийти к взаимопониманию.
Халисстре представлялось, что Рилд Агрит был для Фарона тем же, чем Джеггред для Квентл. Рилд, могучий Мастер Оружия, который ростом мог посоперничать с самой Халисстрой, был потрясающим бойцом. Халисстра видела это во время бегства из Чед Насада. Подобно большинству мужчин, он в присутствии Квентл держался с подобающей почтительностью. Халисстре это служило добрым знаком. При необходимости Рилд с легкостью сможет перенести свою преданность на другую высокородную женщину. Она не могла рассчитывать, что Рилд выступит против Фарона или Квентл, но верность чистокровных дроу не столь крепка, как обыкновенного дреглота...
Последним и самым незначительным в отряде мензоберранзанцев был проводник, Вейлас Хьюн. Маленький и скрытный, он мало говорил и многое замечал. Халисстре и прежде доводилось встречаться с такими типами. Достаточно полезные в той области, в которой преуспели, они не желали иметь ничего общего с кознями жриц и матрон и делали все возможное, чтобы держаться подальше от политики знатных Домов. В данный момент Вейлас склонился над небольшой кучкой хвороста, разводя огонь.
— Существует ли хоть какая-нибудь вероятность того, что за нами будет погоня? — спросил Рилд сквозь ледяной ветер.
— Сомневаюсь, — пробормотала Квентл. — После того, как мы воспользовались порталом, обрушился целый Дом. Какая может быть погоня?
— В этом нет ничего невозможного, дорогая Квентл, — отозвался Фарон. — Толковый маг смог бы понять, куда вел портал, даже если тот и разрушен. Он смог бы даже восстановить портал настолько, чтобы воспользоваться им. Я полагаю, это зависит от того, насколько сильно по нас скучают в Чед Насаде. — Он скользнул взглядом по Халисстре и спросил: — Как насчет этого, моя госпожа? Не находите ли вы вероятным, что ваши соплеменники схватят нас, чтобы возложить на нас вину за прискорбные события последних нескольких часов? Не отправятся ли они в дальний путь, чтобы свершить над нами месть?
Халисстра смотрела на него. На ее взгляд, этот вопрос не имел смысла. Кто предположительно мог уцелеть, чтобы возложить вину за нападение дергаров на отряд из Мензоберранзана? Дом Меларн пал, и Дом Насадра тоже. Она ощутила вдруг жуткую усталость во всем теле, свинцовую тяжесть в сердце и туман в голове и позволила себе опуститься на песок напротив остальных.
— У тех, кто еще остался в Чед Насаде, найдутся дела поважнее, чем искать вас,— сумела выговорить она.
— Похоже, госпожа поставила тебя на место, Фарон, — рассмеялся Рилд. — Видишь ли, мир и все, что в нем есть, вовсе не вращаются вокруг тебя одного.
Фарон выразил свое согласие сардонической ухмылкой и покаянным жестом.
— Ну и ладно, — беспечно бросил он. Потом повернулся к Вейласу, терпеливо высекавшему искры на охапку хвороста: — Ты уверен, что это разумно? Костер будет заметен издалека.
— Сейчас чуть больше полуночи, если я не ошибаюсь, — ответил проводник, не отрываясь от своего занятия. — Если вы думаете, что сейчас холодно, подождите предрассветной поры. Нам нужен огонь, невзирая на риск.
— Откуда ты знаешь, насколько сейчас поздно, — спросила Квентл, — или как станет холодно?
Вейлас высек искру и быстро наклонился, чтобы укрыть ее от ветра. Спустя считанные мгновения хворост уже трещал, ярко пылая. Проводник осторожно подложил еще валежника.
— Видите тот звездный узор на юге? — указал он. — Шесть звезд, немножко похожих на корону? Это зимние звезды. В это время года они рано восходят и долго остаются на небе. Сами видите, они почти в зените.
— Ты бывал на Поверхности прежде, — отметила Квентл.
— Да, госпожа,— признал Вейлас, но не стал продолжать.
— Если это середина ночи, то, что это за сияние на небе? — спросила она. — Это наверняка должен быть рассвет.
— Поздний восход луны.
