неисчерпаемым источником тщеславия.
— Кэденс, неужели ты не видишь, что творится? — Скарн поднялся, навис над собеседницей. — Неужели не догадываешься, что затевает Дом? Он же маньяк, беспощадный безумец! Все его помыслы сосредоточены лишь на какой-то абсолютной игре, при помощи которой он надеется утолить свою профессиональную страсть. Он собирается сыграть по-крупному, причем место на кону уготовано всему человечеству. Ставками являемся все мы — каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок!
— Он сам это тебе сказал?
— Не то чтобы именно это. — Скарн выхватил из кармана носовой платок и вытер вспотевший лоб. — Но все к тому идет. Дом очень уверен в себе — уверен, что сумеет выиграть. Ему плевать, какие ставки делать, главное — остаться в игре. Одно из двух: либо делаешь ставку, какую требует галактика, либо выходишь из игры.
Кэденс с преувеличенным вниманием разглядывала собственные ногти:
— Но раз он полагает, что выиграет…
— Он просто дурак, — коротко бросил Скарн. — Не в состоянии держать себя в руках, он кинулся в эту авантюру очертя голову, даже не имея плана действий.
— Но решение об игре принимал не только Дом, — словно оправдываясь, заявила Кэденс. — Поступить так счел нужным весь совет.
— Ах да, совет! — горько рассмеялся Скарн. — Насколько я знаю, недавно в рядах совета провели чистку. Не стоит сомневаться, что решение приняли единогласно. Как и все тираны, Дом хорошо умеет управлять советами.
Пройдя в глубь комнаты, рандоматик достал из коробки сигару. Закурив, он сел и, уронив голову на руки, принялся пускать кольца фиолетового дыма.
Через два часа оживленной беседы Кэденс хрипло проговорила:
— Эта гостиница стала настоящим штабом «Колеса». Чего здесь только не хранится. Я сама видела, что люди из штатного персонала время от времени входят туда и выходят оттуда.
— А мы могли бы туда проникнуть?
— Не знаю. Возможно. — Она пожала плечами. — Один раз я там была — вместе с Джерри. В общем, она не охраняется. Главное — миновать гостиничный вестибюль. Остальное — дело техники.
«Можно просто навести правительственных ищеек на гостиницу и предоставить остальное им, — подумал Скарн. — Но что, если там ничего нет? Тогда мне совсем перестанут доверять и спишут за бесперспективностью».
— А если мы с тобой сходим туда вместе? — поинтересовался профессор. — Возможно, если нас увидят вдвоем, то даже не станут задавать лишних вопросов. — Увидев ее помертвевшее лицо, он поспешно добавил: — Хотя бы покажи, как туда добраться.
Женщина поднялась и, безвольно опустив плечи, сказала
— Ладно. Пошли.
Скарн испытал тихое, но приятное ощущение триумфа. Кэденс миновала стадию эмоционального кризиса и снова почувствовала уверенность — как он и предполагал. И все-таки у него не оставалось иного выхода, как довериться Кэденс. Она была готова к измене по зову совести. Сейчас таких людей мало…
А может, рассказ Скарна о замыслах Дома напугал ее в той же степени, в какой напугал и его самого. Однако ему пришлось солгать: он признался, что собирается передать полученную информацию Легитимному правительству, хотя яростно отрицал, что был этим самым правительством подослан. Рандоматик утверждал, что желает знать лишь место, где состоится роковая игра. И тогда властям удастся помешать ее проведению, даже если Дом, сам Скарн, Кэденс и остальные, к ней причастные, должны будут при этом погибнуть…
«Если все действительно окажется настолько просто», — с раздражением подумал ученый.
Шагая по устланным коврами гостиничным коридорам, они не встретили ни одного знакомого. Коридоры были пустынными — большинство постояльцев отошли ко сну пораньше, дабы к утру набраться сил.
Вскоре коридоры с жилыми номерами остались позади; Скарн и Кэденс двинулись мимо длинного ряда подсобных помещений, высеченных в сплошной скале. Лишь раз или два Кэденс останавливалась на пересечениях коридоров, чтобы сориентироваться. Наконец она подвела спутника к ничем не выделявшейся металлической двери, расположенной в конце короткого тоннеля.
Кэденс остановилась и одарила рандоматика холодным взглядом.
— Сама не знаю, зачем я это делаю, — негромко проговорила она. — Но хочу, чтобы ты знал одну вещь.
— Какую же?
— Надеюсь, ты мне не солгал. Я ведь принадлежу «Колесу». Если Дом действительно рехнулся, мы должны защитить от него организацию. Но если нет…
Кэденс не договорила — сунув руку в карман, она извлекла несколько магнитных карточек и начала поочередно прикладывать их к считывающему устройству. Дверь даже не шелохнулась.
— Заперто. — Госпожа Меллорс искоса посмотрела на шутника. — Видишь, не получается.
— А ну, дай я попробую! — Рандоматик прижал к запору зажигалку, несколько раз чиркнул ею. Когда показалось пламя, из замка донеслось жужжание: сработал хитроумный электронный механизм замка.
Скарн потянул ручку: дверь распахнулась. Кэденс восхищенно уставилась на него и подозрительно осведомилась:
— Откуда такая техника?
— Это? — Скарн улыбнулся, взвесив на ладони зажигалку. — Не знакома с таким приемом? Если хочешь, могу подарить. Найдется немного электронных замков, которые не открываются подобным образом.
За дверью высеченный в скале коридор продолжался. В глубине его оказалась еще одна дверь — на сей раз незапертая. Скарн осторожно открыл ее.
Заговорщики оказались в прямоугольном помещении, заставленном ящиками. Ящики были обиты железом, на каждой стороне каждого ящика имелось по конусовидному отверстию. Комнату заливал тусклый свет потолочных ламп.
— Как по-твоему, куда теперь? — негромко поинтересовался Скарн.
Кэденс огляделась:
— Когда я была здесь в прошлый раз, один из математиков все время ходил вон туда — в ту арку.
Скарн понимал, что идет на огромный риск — точно прыгун, сиганувший с трамплина, не ведая, есть ли в бассейне вода. Но теперь это было не важно. Одно из двух, размышлял ученый: либо он излечится, либо погибнет.
За сводчатым проходом обнаружилось еще одно помещение, за ним — точно такое же. Местные катакомбы представляли собой настоящий лабиринт одинаковых комнат. Скарн продолжал продвигаться все дальше, минуя штабеля ящиков и таинственных сундуков, среди которых время от времени попадались распакованные механизмы. С самого начала игрок был преисполнен решимости проложить себе путь во что бы то ни стало. На самом же деле мешать ему никто не собирался — вокруг не оказалось ни души.
Кое-где встречались запертые двери, и чем дальше продвигался Скарн, тем чаще попадались ему всевозможные вывески и указатели. На мгновение он остановился перед дверью, на которой не было таблички, но зато висело изображение странного морского существа. Дверь была заперта, но электронная отмычка справилась с замком в два счета; рандоматик шагнул внутрь, Кэденс — следом.
Помещение было не таким просторным, как подвал во владении Дома на Луне, но его содержимое оказалось таким же. Здесь находился заполненный темной жидкостью стеклянный контейнер, в котором сидел многострадальный Пендрагон. Емкость была окружена всевозможным оборудованием для поддержания привычных Пендрагону условий. Услышав звук шагов, внеземное существо встрепенулось и двинулось к микрофону, которое зажало в бесформенном ласте.
— Кто вы?
— Друг, — успокоил Скарн, приближаясь вплотную к объемистому аквариуму. — Мы уже встречались.
— У меня нет здесь друзей, — отозвался Пендрагон. — И все же ты действительно что-то рассказывал о себе. Все вьешься вокруг меня…
