стороны, не мешая, однако от Стужи не укрылось, что старый капитан испытал большое облегчение, когда увидел ее. Стужа высвободилась из объятий Кимона и подошла к Трасу Суртиану. Тот хлопнул ее по плечу, так он приветствовал коркирских солдат.
— Потом нам нужно будет поговорить, — шепнула она, поднимаясь на цыпочки и целуя Траса в щеку.
— Мы за тебя тревожились, — сказал он, понизив голос и подозрительно косясь на Онократоса.
Стужа не знала, стало ли что-нибудь известно ее друзьям об Аки, и решила пока не упоминать о девочке. Но рано или поздно они все равно все узнают. Она постаралась сдержать дрожь. Кимон приблизился сзади и положил руки ей на плечи. Трое друзей стояли рядом.
— Успокойтесь, — произнесла девушка, обратившись к товарищам. — Вы очень многого не знаете.
— Мы можем разделаться с ним, — предложил коркирец.
Стужа прижала палец к его груди.
— Я сказала успокойтесь. — Она прочла вопрос в глазах старого друга, но сейчас было не время на него отвечать. — Поговорим позже. Я просто умираю с голоду. А угощение отменное, — громко произнесла она, указывая на стол.
Онократос, вежливо стоявший в стороне во время их короткого разговора, вышел вперед и с улыбкой пригласил их садиться:
— Пожалуйста, угощайтесь. Надеюсь, каждый найдет здесь блюдо себе по вкусу.
— Наше оружие, — напомнила Стужа.
Старик кивнул:
— Сразу после завтрака, а теперь давайте поедим, пока все не остыло.
Онократос сел по правую руку от Стужи. Трас Суртиан многозначительно посмотрел на нее и занял место напротив волшебника; было ясно, что его подозрения не рассеялись. Кимон сел слева от нее, рядом с Трасом.
Они положили куски дымящейся свинины на ломтики хрустящего хлеба, испеченного из неизвестного Стуже зерна. Соленые хлебцы чудесно дополняли мясо. Девушка взяла яблоко с подноса с фруктами, наполнила свой бокал водой вместо вина. Ее удивляло, откуда взялась вся эта еда. Она не видела в округе пасущихся стад, а поля здесь, очевидно, давным-давно не возделывались.
— Гел доставляет все, что мне нужно, — объяснил Онократос.
Стужа встревожилась, кусок мяса выскользнул у нее из пальцев. Была ли это настоящая еда или некая приготовленная колдовским способом субстанция? Трас и Кимон удивленно взглянули на девушку. Коркирец вначале ел очень мало, опасаясь яда, но, обнаружив, что никто не свалился замертво со стула, успокоился.
— Что-то не так? — спросил он, заметив ее реакцию.
Стужа заставила себя улыбнуться. Не важно, откуда эта еда, она была вкусной и питательной. Неизвестно, когда им удастся поесть, если они откажутся от этого угощения. Девушка подняла кусок, который уронила на стол, и проглотила его.
— Просто хрящик попал не в то горло, — солгала она.
— А кто такой Гел? — обратился к хозяину Кимон.
Низкий глубокий голос ответил:
— Гел — это я.
Они все повернулись на звук. В первую секунду Гел показался Стуже огромной черной птицей с горящими глазами. Она моргнула и наконец разглядела в дверном проеме огромного человека. Он был на голову выше Траса Суртиана, под блестящей черной кожей рельефно выделялись стальные мускулы, волосы цвета воронова крыла ниспадали на плечи; черные, словно оникс, глаза неподвижно уставились в одну точку.
Кимон подался вперед и ухмыльнулся.
— Скажи мне, Гел, — обратился он к вошедшему. — Там, откуда ты родом, носят одежду?
Стужа ткнула его в бок. Ясно, что Онократос ничего не сказал ее товарищам о демоне.
Гел двинулся к ним, держа все их оружие в одной руке.
— Ваши понятия о приличиях ничего не значат для меня, — громыхнул он. — Мне нет дела до того, смущает ли тебя моя нагота. — Он положил их имущество на противоположный конец стола и накрыл рукой.
Траса Суртиана, очевидно, заинтересовал слуга Онократоса.
— Где твоя родина? — довольно вежливо спросил он. — Раньше я никогда не видел людей, подобных тебе.
Демон вымолвил короткий ответ.
— Ад, как же, — побагровел Трас. — Ты платишь цивилизации презрением, словно собака, хватающая за пятки бедного странника. Ну так и отправляйся в свой ад ко всем чертям! — Он снова принялся за еду, не взглянув больше на Гела.
Но Стужа не могла отвести глаз от демона. Она оценила его могучее сложение, правильные черты, гладкую, словно мрамор, шею, широкую грудную клетку. Ее вновь бросило в жар. Демон оказался вовсе не таким, каким она ожидала его увидеть.
Девушка перевела взгляд на Кимона. Он тоже был красив. На скамейке между ней и Онократосом лежал сверток, который Стужа принесла с собой. Она спрятала его за спиной, когда увидела Кимона, а затем положила подальше от его глаз. Она сделала несколько глотков воды.
— Жалеешь, что решил ехать с нами? — спросила Стужа своего возлюбленного.
— Вовсе нет, — ответил тот, разглядывая демона. — Это было… очень необычно.
Онократос нагнулся к нему, криво ухмыляясь.
— Но это вряд ли может сравниться с удовольствиями, которыми ты наслаждался в Марашаи!
Кимон медленно прожевал кусок.
— Я был там совсем недолго. И почти не видел города. — Он отпил вина.
Руки Стужи начали дрожать. Она спрятала их между колен:
— Но ты говорил мне, что видел розовый сад.
Кимон отставил бокал. Стужа чувствовала на себе взгляд юноши.
— Да, — ответил он наконец. — Я видел его через стену, когда проезжал мимо как-то днем.
— Но стена очень высокая. — Стужа прикусила губу. Зачем она играет в эту игру? В ее вопросах нет смысла. Она должна сосредоточиться на том, чтобы помочь Аки. Стужа подняла глаза и встретилась взглядом с Трасом Суртианом, вопросительно смотревшим на нее. Дрожь усиливалась. Коркирец был в курсе событий той ночи, когда исчезла Аки. Неужели ее вопросы возбудили в нем подозрение?
Кимон дотронулся под столом до ее колена.
— Признаюсь, — сказал он, подмигивая, — я встал на седло, чтобы заглянуть через стену. Я был наслышан о красоте сада маленькой королевы. — Юноша взял Стужу за подбородок и повернул к себе ее голову так, чтобы она посмотрела на него. Кимон широко улыбнулся. — И о ее прекрасном телохранителе.
Но его лесть не убедила Стужу. Она потянулась к своему бокалу и сделала несколько глотков, пожалев в этот момент, что там была вода, а не вино.
Кимон заметил, как дрожат ее руки, и сжал их в своих ладонях. Пальцы Стужи были холодны как лед. Внезапно в его взгляде мелькнула догадка.
— Самидар…
Девушка отстранилась, не в силах дольше сдерживать дрожь. Озноб пробирал ее до костей. Рука потянулась к свертку, лежавшему рядом. Она не верила Онократосу, не верила! Стужа пошарила рукой в складках, ее пальцы сжали рукоять короткого меча. Она на мгновение закрыла глаза, ее мучили сомнения; между ней и Кимоном выросла стена.
Стужа положила клинок на стол. Солнечные блики играли на его заточенном лезвии. Трас Суртиан вопросительно посмотрел на нее. Но она не обратила на него внимания.
— Это твое?
На лице Кимона промелькнули самые разные чувства. Затем оно сделалось абсолютно бесстрастным,
