казалось, что, если дистанция между нею и шефом вдруг сократится, произойдет непоправимое… Вот бы понять, что именно?
Она столкнулась с Реймондом в холле. Заслышав шаги, хозяин усадьбы обернулся, наверняка ожидая увидеть Эфи, и то, что он собирался сказать, превратилось в сдавленный возглас изумления. Минуты две, не меньше, бывшие любовники смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова.
— Боже мой, Линн Бекиншоу! Что, ради всего святого, ты тут делаешь? — наконец выдохнул Реймонд.
Он самый что ни на есть заурядный мужчина, недоуменно размышляла Линн. И совсем не так высок и красив, как виделся ей в воспоминаниях. Она не ощутила даже горечи — видимо, время и в самом деле лечит.
— Реймонд, нам нужно поговорить, — объявила она, нервно оглядываясь через плечо.
— Но что… что ты тут делаешь? — изумленно переспросил он.
— Скорее в кухню!
Линн ухватила хозяина особняка за локоть и потащила в нужном направлении. По счастью, в кухне не оказалось ни души. Молодая женщина оглянулась по сторонам: до чего все вокруг знакомое и в то же время чужое! Видавшая виды газовая плита, массивная деревянная мебель, даже огромный сосновый стол — все осталось на своих местах. Похоже, кухней редко пользовались. Впрочем, если верить Эфи, так оно и есть.
— Просто не верится, что это и впрямь ты, Линнет! — воскликнул Реймонд, снова обретая дар речи. — Боже, да тебя не узнать! Неужто подстриглась?
Из его слов выходило, что сделать себе стрижку раз в четыре года — невесть какое дерзкое предприятие!
— Присядь, Реймонд.
Он послушно сел, не сводя с нежданной гостьи глаз. То, что удалось застать его врасплох придало молодой женщине уверенности. Дни и ночи напролет Линн с ужасом представляла эту встречу. Но она задалась целью — и отступать не собиралась.
— Ты потрясающе выглядишь, — заметил Реймонд, разглядывая Линн с тем искренним мальчишеским восторгом, от которого сердце ее растаяло много лет назад.
Но только теперь она не ощутила ровным счетом ничего. Пылкая восторженность Реймонда — только поза, ничего серьезного за нею не кроется. Если она когда-либо встретит мужчину своей мечты, это будет человек надежный, солидный, на которого можно положиться. А от обаятельных донжуанов лучше держаться подальше.
— Я приехала сюда с Норманом Дейлом, — сообщила Линн, пресекая любые намерения собеседника вспомнить добрые старые времена. — Я на него работаю.
— А, так ты приехала посмотреть дом… — Лицо его омрачилось. — Мне самому досадно, что так все сложилось, однако иного выхода нет. Отец бы за голову схватился… но у меня проблемы со вкладами. Позарился на баснословные проценты и нажил неприятности на свою голову. Не говоря уже о том, что усадьба мало-помалу съедает наследство…
Реймонд нахмурился, и молодая женщина ощутила внезапный приступ раздражения.
— Пожалуйста, не называй меня Линнет, — резко произнесла она. — Норман о нас ничего не знает, и незачем его просвещать.
— Как не знает? Ты ни словом не обмолвилась о нашем романе? Но почему?
— Потому что предпочитаю забыть о тебе.
— Ты меня обижаешь.
— Кто бы жаловался, — холодно парировала Линн, и хозяин усадьбы слегка покраснел, демонстрируя некоторое наличие совести.
— Но ведь я объяснил тебе, что…
— Послушай, Реймонд, сейчас это уже неважно. Да и с какой стати ворошить прошлое.
Владелец Корт-хауса понимающе сощурился.
— У вас что, служебный роман, да? И ты скрываешь от него заблуждения молодости? Может, прикинулась девственницей?
— Еще чего! Ни о каком романе и речи не идет!
— А ты и впрямь изменилась, — медленно протянул он. — Раньше была…
— Наивной? Сговорчивой? Ты эти определения ищешь, Реймонд? Или просто полной дурой? — с горькой усмешкой полюбопытствовала Линн.
— Не такой суровой.
— Жизненный опыт сказывается.
Обида, горькая, точно желчь, всколыхнулась в ее груди. Но к чему досадовать, к чему проклинать прошлое? В конце концов, его не изменишь; единственное, что остается, — это учиться на былых ошибках.
— Если ты так хочешь, я ни словечка не скажу, но, по-моему, это глупо. Рано или поздно твой шеф все равно догадается.
— Буду все время начеку. — Линн помолчала. — А твой отец… Когда он?..
— Полгода спустя после твоего отъезда.
— Мне очень жаль.
— Он по тебе скучал, знаешь ли.
— Я по нему тоже, — призналась Линн.
Она написала бывшему работодателю несколько писем. А когда через несколько месяцев тот перестал отвечать, решила, что окончательно забыта. И с болью в душе посетовала, что не вправе объяснить старику истинную причину своего отъезда, равно как и навестить его.
Линн встала и направилась к выходу, когда снаружи послышались шаги, и дверь распахнулась. Эфи отступила на шаг, пропуская Нормана. Тот сощурился, оценивая обстановку, затем шагнул вперед и протянул руку.
— Норман Дейл. Вижу, вы уже поладили с моей секретаршей.
— Да, Линн — я ведь могу называть вас Линн? — и я столкнулись в холле, — с непринужденным видом пояснил Реймонд. — Очень приятно познакомиться. Эфи, будь добра, вскипяти нам чаю и подай его в гостиную.
Эфи пробормотала сквозь зубы нечто неразборчивое. Похоже, девице менее всего на свете хотелось отрываться от так называемой уборки, чтобы заваривать чай и изображать официантку.
Линн шла за Реймондом, убедительно делая вид, что с расположением комнат незнакома, поддерживала светский разговор, а сама подсознательно сравнивала своих спутников. Некогда ей казалось, что Реймонд — само воплощение шарма, ума, образованности и красоты. Сейчас, рядом с Норманом, он казался пустым и ничтожным. Владелец усадьбы и ростом ему уступал. ѕ Но главное различие заключалось в их характерах: Норман — сильная, незаурядная личность, Реймонд — слабовольная посредственность.
В гостиной стены покрасили заново, оттенки цвета беж сменили холодные голубоватые тона, исчез обитый ситцем диван. На его месте теперь стоял другой, в тон портьерам, тоже повешенными недавно: бордовый бархат изящными складками спадал до самого полу.
— Мебель по большей части сохранилась с… ѕ Реймонд сел и сделал вид, что задумался. — Словом, с незапамятных времен. В западном крыле есть небольшая картинная галерея: особенно хороши три полотна прерафаэлитов, но и современные акварели недурны. Я еще свожу вас на экскурсию. А что скажете об уже увиденном?
Вопрос был адресован Норману, красноречивый взгляд — Линн.
Директор агентства откинулся в кресле и кратко и по существу охарактеризовал комнаты, в которых успел побывать, а затем спросил о размерах особняка и о том, какую часть дома предполагается отвести под жилые покои.
Линн изображала, что внимательно слушает, но мысли ее витали далеко, в краю воспоминаний. Жаркие ладони Реймонда на ее груди, восхитительное чувство влюбленности, жизнь в мире золотых грез. О, эти воздушные замки, эти мечты и надежды, которым не суждено было сбыться!..
Усилием воли она прогнала удручающие воспоминания. Если предоставить мыслям свободу, былая
