Герберт Э. Бейтс
На маленькой ферме
После смерти матери на ферме стало как-то одиноко. Это была маленькая ферма, и он был единственным сыном.
Дорога туда шла по полям между каменными оградами, которые лётом от деребянки и лишайника становились совсем желтыми, в самом конце ее стоял серый квадратный дом. Он прожил в нем всю свою жизнь – почти тридцать пять лет, – но не помнил, чтобы дом когда-нибудь красили. Впрочем, это было несущественно: к ним всё равно никто никогда не заглядывал. Во дворе у каменного коровника росло большое ореховое дерево, вокруг пруда виднелось несколько слив. Осенью ветер сбивал орехи и сливы, и они падали в воду или в высокую некошеную траву и бурый разросшийся щавель. До рынка было около восьми миль. Пока соберешь сливы, очистишь орехи, по грузишь их в багажник старенького «морриса», подсчитаешь, сколько уйдет бензина и времени, и прибавишь плату за комиссию аукционеру и всё прочее – выходило, что возиться не стоило. К тому же он не очень-то умел читать и писать. Печатные буквы он еще мог разобрать, а вот написанные от руки – никак. Всякие расчеты, да и многое другое, приходилось принимать на веру. И всё потому, что он мало ходил в школу. До школы было три мили, и зимой туда трудно было добираться. Летом шла прополка посевов, убирали урожай, и отцу нужна была его помощь.
Потом, когда ему минуло семнадцать, умер отец, и вся его жизнь превратилась в борьбу: нужно было платить налоги, покупать семена и еще откладывать немного денег на покупку машины. В конце концов он приобрел подержанный «моррис», которым до него уже пользовались десять лет. Он весь ушел в работу. Теперь он стал крупным мужчиной с широкими, сильными плечами и мягкими, доверчивыми серыми глазами; размышляя о чем-нибудь, он всегда покусывал губы. Его звали Том Ричардс, и всякий раз, когда ему приходилось расписываться, он немного медлил, прежде чем вывести свое имя.
– Вы будете указывать свое имя в объявлении? – спросила девушка.
– Что указывать?
– Имя. Или, может быть, вы хотите воспользоваться почтовым ящиком?
– Почтовым ящиком?
– Ну да. Вместо имени проставим номер почтового ящика.
– Ящика? – Он стоял озадаченный, покусывая губы и тараща на нее глаза.
– Понимаете, если будет ответ, – объяснила она, – он поступит сюда. Вы его здесь получите, и никто не будет знать, что это вы дали объявление. На вашем месте я бы указала почтовый ящик.
– Ладно, пусть будет ящик.
Она взяла карандаш и, приписав к объявлению несколько слов, взглянула на Тома:
– Хотите прочесть?
– Да., нет… не знаю… – Он положил на конторку большие руки, влажные от пота. – Нет, – сказал он наконец, – прочтите сами. Читайте. Вы писали, вам и читать.
– Пожалуйста. – Девушка стала читать объявление, которое согласилась написать за него, так как ей показалось, что от смущения он не сможет написать его сам: – «Одинокий фермер ищет молодую женщину на место экономки. Тридцать пять лет. Собственная машина. Гарантируется полное сохранение тайны». Так хорошо? Как вам кажется?
– Собственно, мне нужна девушка для работы по дому и в поле.
– Конечно, – согласилась она, – я знаю. Но мне кажется, в объявлении лучше так прямо не писать.
– Не писать? Ну что же, не пишите. Не надо. Раз вы так считаете, – сказал он. – Сколько с меня?
Пересчитав еще раз слова в объявлении, она взглянула на Тома:
– Три шиллинга шесть пенсов. Ваше объявление будут помещать из номера в номер в течение недели.
– Когда мне зайти?
– Попробуйте в субботу.
Облегченно вздохнув, Том вышел из редакции и постоял немного у входа, покусывая губы. Лето только начиналось. Солнце пекло вовсю. Не сегодня-завтра ему понадобится помощь для уборки сена и пшеницы. Ему нужна добросовестная, сильная женщина, красивая женщина, но работящая. Вот в чем трудность. И пока он стоял, стараясь представить себе, какой должна быть эта женщина, и раздумывая, как ему узнать, действительно ли она хорошая работница, он вдруг что-то вспомнил.
Он вернулся в редакцию.
– Мне тут кое-что пришло на ум, – обратился он к девушке. – Фотокарточку бы надо. Мы ничего не написали о карточке.
– Да, – согласилась девушка. – Это можно добавить.
– По-вашему, я хорошо придумал? Так можно?
– Почему же? – сказала девушка. – Мы добавим: «Прошу приложить фотокарточку». И это даже не будет стоить вам лишних денег.
С южной стороны дома на участке в три акра, защищенном от ветра высокими кустами черной смородины, у него была посажена свекла. Кусты смородины были усеяны розовато-лиловыми, розовыми и белыми цветами, и защищенная живой изгородью свекла быстро подымалась. Том начал окучивать ее еще на той неделе, и теперь, двигаясь вдоль рядов и останавливаясь, чтобы выровнять взрыхленную землю или взглянуть на выкорчеванные сорняки, которые под лучами палящего солнца быстро превращались в безжизненную серую массу, он, не переставая, думал об объявлении и о том, что из этого получится.
Он думал, что теперь у него появится помощница, которая будет делать всю работу по дому, готовить еду, а в обед или ранним вечером выйдет помогать ему в поле. Он представлял себе женщину, которая не
