Слоун не сказала, что сама решила — еще до их поездки в — Лондон — побывать у врача.
— Вы беременны.
— Этого не может быть, — вырвалось у Слоун.
— Извините, — врач улыбнулся, — я абсолютно в этом убежден. — Срок — около трех месяцев.
— Три месяца, — машинально повторила Слоун.
— Неужели вы не догадывались? — удивился врач.
Слоун покачала головой.
— Нет… Когда я сильно понервничаю, у меня часто бывают нарушения цикла месячных.
— Значит, вы в последнее время находитесь в стрессовой ситуации?
— Да, к сожалению.
— Понятно. — Врач покачал головой. — Стрессов вам сейчас надо избегать любой ценой. Не забывайте, что в следующем месяце вам исполнится тридцать шесть и прошло уже одиннадцать лет со времени первых родов.
— Я бы с удовольствием забыла и о том, и о другом, — проговорила Слоун.
— Разрешите закончить! — Врач был серьезен. — У вас повышено давление. Сами понимаете, что роды будут не такими легкими, как в двадцать пять лет. Есть опасность.
— А что опасно?
— Роды в таком возрасте. Труднее выносить ребенка. Обязательно соблюдайте щадящий режим.
— Уточните, что это значит.
— Меньше ездить, значительно меньше. Сократить время вашей работы. И как можно больше отдыхать! Короче, всячески заботиться о себе и ублажать его.
Слоун засмеялась.
— Я была бы не против ублажать себя и в обычном состоянии.
— Женщина в обычном состоянии и беременная женщина не одно и то же! — Врач взял бланк для рецептов. — Выпишу вам специальные витамины. Вы должны приходить ко мне раз в месяц до семимесячного срока, а потом — каждую неделю.
— Когда на ультразвук?
— Не раньше семи месяцев.
Слоун никак не могла прийти в себя от неожиданности. А то, что состояние ее здоровья представляло опасность и для нее, и для ребенка, пока мало тревожило Слоун.
Итак, декабрь. Ребенок должен появиться в декабре.
Просто не верится. Признаться, она даже не знала, хочет ли ребенка. Еще раз все сначала: пеленки, молочные зубы, поносы — неизбежные хлопоты и трудности, которые приходят с малышом.
С Тревисом и то было нелегко, а сейчас — в десять раз труднее.
Но Джордан хотел ребенка — Слоун это чувствовала.
«Щадящий режим». За девять лет своей писательской жизни она привыкла много ездить, ей нравились такие поездки, особенно теперь с Джорданом. А как же режим?..
Но Джордан хотел ребенка.
А она хотела быть с Джорданом, удержать его.
— Ты уверена? — Джордан во все глаза смотрел на Слоун, боясь поверить своему счастью.
— Абсолютно.
— А как ты себя чувствуешь? Я хочу сказать, там все в порядке?
— Доктор Хаксли сказал, что мой организм должен справиться с этой нагрузкой. Но нужно соблюдать щадящий режим.
— И когда?
— В декабре, как раз перед Рождеством. — Слоун помолчала, потом спросила: — Я обрадовала тебя, правда?
Джордан расплылся в счастливой улыбке.
— Господи, конечно, я счастлив безумно! — И бросился обнимать Слоун.
— Осторожно, раздавишь своего ребенка!
— И ты уверена, что хочешь этого? — Кейт сидела в своей излюбленной позе на краю стола.
Слоун устало улыбнулась.
— Да, Кейт, я в самом деле сейчас хочу ребенка. Ты ведь меня достаточно давно знаешь: я никогда не делаю того, чего не хочу.
— Это правда, хотя… в данном случае, мне кажется, что ты хочешь больше для Джордана, чем сама.
— Нет. Скажу тебе честно, сначала я действительно так думала. Но сейчас все по-другому. Ведь это ребенок Джордана, а я его люблю. И мое решение только подтверждает мою любовь. А потом… я вспоминаю, как приятно, когда по дому ползает и бегает кто-то на маленьких ножках.
Кейт от удивления подняла брови:
— В самом деле?
— Кейт, я люблю Тревиса. Но воспринимаю сына как бы вне связи с его отцом. Теперь — иначе. Семья — это когда любишь и ребенка, и отца.
— Есть семьи, где у любящих друг друга мужа и жены нет ребенка…
— Тогда какой смысл вообще заводить детей? Для продолжения рода? Неужели ты думаешь, что принимая решение родить, женщина руководствуется какими-то рациональными соображениями?
— Но у вас-то…
— Да, у нас это произошло, конечно, случайно. Я не думала об этом заранее.
— Надеюсь, еще подумаешь, — неуверенно протянула Кейт. — Пойми одно — надо твердо знать, что делаешь это с желанием.
— Ну конечно. Мы оба счастливы. Кейт, пожелай, чтобы так у нас оставалось всегда.
— Дорогая моя! — Кейт наконец рассмеялась. — С тех пор как я тебя знаю, все время держу кулаки сжатыми — знаешь, такая есть примета? Чтобы ты была счастлива.
— Ну и список! — Слоун неумело попыталась скрыть свое неудовольствие. Она поставила чашку с кофе на стол и еще раз пробежала глазами огромный список приглашенных на свадьбу. — Скромное торжество называется, а гостей пятьсот человек.
— Это все мама. — Джордан пожал плечами: он тут ни при чем. — В округе она почти со всеми запросто, вот и наприглашала старых и новых друзей. А если уже записала — ты ее знаешь — нипочем не вычеркнет.
Слоун откинулась на спинку стула и расхохоталась.
— Здорово ты сказал — «ведь ты ее знаешь»! Будь я твоей матерью, Джордан, — никогда бы не сделала ничего подобного. И скажу тебе напрямик: или придется вычеркнуть большую часть из этого списка, или мы поедем в Нью-Йорк!
— Предоставляю тебе сказать об этом матери! — Джордан поднялся со стула. — А я пойду лучше взгляну на Леди Спейд.
— Спасибо! Как всегда черновую и трудную работу дают мне.
— Но ты здесь единственная, кто хочет маленькую и скромную свадьбу. Подозреваю, что тебе хотелось бы втихую забраться в Фенвей-Парк поздно вечерком — и там… выйти замуж.
— Но это же твоя мать! — пыталась урезонить Джордана Слоун.
— Но это твоя идея — идея незаметной свадьбы! — передразнил ее Джордан. — Ну-с, пошел проверить Леди Спейд.
— Ты так о ней беспокоишься?
