— На пожар в Северный Голливуд! — крикнула Мередит, залезая в фургон. — Склад со старыми декорациями и костюмами горит. — Она угнездилась на вращающемся сиденье, стиснутом со всех сторон самым современным оборудованием — видеомагнитофонами и плеерами, монтажными и микшерскими установками, аккумуляторами, мониторами, осветительной аппаратурой и даже микроволновым ретранслятором для прямой передачи. — Надо же, единственный раз надела платье, и на тебе — на пожар ехать.
Оператор ухмыльнулся.
— Скажите ещё спасибо, что не на извержение вулкана! — сказал он с ехидцей. — Лично я вообще удивлен, что вы с нами едете. Я уж думал было, что теперь, когда вы перешли в дикторы, мы вас больше и в глаза не увидим.
Мередит звонко рассмеялась.
— Нет уж увольте, от репортажей я никогда не откажусь, — заявила она. — Целыми днями корпеть за столом — это не по мне. Да и потом, как мне тогда держаться в курсе событий? Ой! — Автомобиль накренился, и она судорожно вцепилась в поручень — водитель-ассистент совершил обгон, достойный звезды авторалли.
— Эй, Берни, полегче на поворотах! — осадил коллегу оператор. — Я ещё не вполне дозрел до того, чтобы позволить своей благоверной получить страховую премию за мою жизнь!
— Ты, наверное, хочешь попасть туда уже после того, как пожар потушат? — задорно выкрикнул Берни.
— Не знаю, как вы, — вставила Мередит, — но я, безусловно, хочу успеть туда до того, как пожар потушат, но при этом, по возможности, живой и невредимой. — Она услышала по радио выпуск новостей и уже знала, что к месту пожара пробивается группа соперничающей студии. Это её ничуть не удивило: на складе пылились декорации фильмов, многие из которых и составили Голливуду легендарную славу.
Берни расхохотался.
— Не обращайте на нас внимания, Мередит, — сказал он, выруливая со скоростной автострады Санта- Моника на менее оживленное шоссе. — Это наш висельный юмор.
— Угу, — подтвердил оператор. — Порой на нашу долю такое выпадает, что по ночам кошмары снятся. Вроде этого жуткого случая на Тихоокеанском шоссе.
Мередит, рывшаяся в дорожной сумке, навострила уши.
— Вы имеете в виду аварию, в которую попал Том Райан? — спросила она.
— Да. Нас отправили туда с Джулией Морган, чтобы снять репортаж, а его автомобиль как раз доставали из воды. — Он искоса взглянул на Мередит. — Кажется, вы его знали?
— Да, — понуро ответила Мередит. — Я и сама хотела поехать, но… — голос её оборвался.
— И хорошо, что не поехали, — заявил ей оператор. — Зрелище не для слабонервных было, уж поверьте мне. Его пришлось вырезать из машины с помощью автогена.
— Так, приехали! — возвестил Берни, лихо осаживая фургончик позади автомобиля пожарной команды. Мередит пригнулась, разглядывая столбы пламени, вздымавшиеся выше крыши здания склада. Открыв дверцу, она спрыгнула на землю. Небо заволокло клубами черного дыма. Прихватив с собой толстый блокнот и фломастер, она начала пробираться вперед по лабиринту пожарных машин, гидрантов и досужих зевак. Все её мысли были уже поглощены предстоящим репортаже. Опыт подсказывал: раздобыть сведения о том, как, когда и где начался пожар, будет пара пустяков. Она расспросит пожарных, детективов и возможных свидетелей. Тут никаких сложностей не предвидится.
Тем временем её ассистент с оператором, нагруженные оборудованием, волочили тяжеленный кабель, безуспешно пытаясь поспеть за Мередит, которая в погоне за очевидцами пожара перепрыгивала через лужи, огибала тлеющие ящики и переступала через развернутые шланги. Она терпеливо выискивала желающих выступить в эфире, собеседников с собственным, оригинальным взглядом на случившееся, способных высказать свое мнение — такой подход к репортажу уже давно стал её своеобразной визитной карточкой.
Заприметив свободную погрузочную платформу, Мередит мигом сообразила, что лучшего места для съемки не найти. Расположившись на фоне горящего здания, она подготовилась к вступительным словам, нескольким коротким фразам, которые должны вместить всю квинтэссенцию последующего репортажа. С той поры, как она спрыгнула на землю с подножки фургона, все мысли Мередит были поглощены предстоящим ей делом. Ничего другого для неё в это время не существовало. И вот теперь, стоя с микрофоном в руке и глядя в черный зрачок камеры, она заговорила звучным, хорошо поставленным голосом:
— Разрушительный пожар напрочь уничтожил три десятилетия голливудской истории и лишил десятерых человек работы. С вами Мередит Кортни…
Команду Мередит вызвали снимать следующее происшествие, а за Мередит со студии Кей-Экс-Эл-Эй прислали машину. Сидя в монтажной, она несколько часов она просматривала отснятый материал — из получаса ей с Дэном Беллами, весьма искусным монтажером, предстояло оставить всего три минуты для пятичасового выпуска новостей. Мередит любила работать с Беллами — они не только ладили, но и понимали друг друга с полуслова. Настоящий профессионал, он на лету схватывал любую задачу.
— Никакого сомнения, — покачал головой Беллами, просматривая пленку. — Оператор, определенно, влюблен в вас по уши.
Мередит улыбнулась, но не ответила. Она не спускала глаз с монитора, старательно подмечая каждую мелочь. Она никогда не полагалась на волю случая, зорко выискивая ошибки и постоянно пытаясь повысить качество своей работы. Тем не менее Мередит прекрасно понимала, что в прошлом львиной долей своего успеха обязана тому что Чак Уиллард называл «экранным обликом». Он был свято убежден, что секрет необыкновенной популярности Мередит у зрителей кроется в её броской внешности. Он не уставал повторять Мередит, что она необыкновенно фотогенична. Голубые глаза, подтянутые к вискам, пышные платиновые волосы — все это, по его убеждению, как магнитом притягивало к Мередит мужскую аудиторию. Мередит соглашалась, что хорошо смотрится на телеэкране, однако возражала, что обязана своим успехом исключительно красивой наружности. Она считала себя вполне профессиональной журналисткой, а не вертихвосткой-моделью, и хотела, чтобы и коллеги, а не только зрители, воспринимали её всерьез. Мередит хотела, чтобы её знали как яркую журналистку, а не как обладательницу смазливенькой мордашки. Она прекрасно помнила неприязненный прием других женщин-телеведущих, с которым столкнулась, стоило только Чаку Уилларду возвестить, что она займет место Дейны. Многие из них проработали в студии гораздо дольше и надеялись сами заменить уволившуюся звезду. За спиной Мередит они обменивались ехидными сплетнями, уверяя, что Чак взял её исключительно из-за внешности. Мередит пропускала выпады злопыхательниц мимо ушей, полная решимости доказать, что они не правы.
В дверях нарисовался сам Чак Уиллард.
— О, Мередит, я как раз хотел поговорить по одному важному делу, — возвестил он. — Зайди ко мне в кабинет, как освободишься.
Мередит кивнула.
— Через двадцать минут, ладно? Мы уже почти заканчиваем. — Она молодецки заткнула карандаш за ухо.
Уиллард одобрительно покачал головой.
— Хорошо. Ты знаешь, где меня найти.
Уиллард покинул монтажную, а Мередит вернулась к монитору. «Что ему могло понадобиться?» — подумала она вскользь. Сказать, что её программу убрали из планов? Она и сама это прекрасно понимала. Она поняла это в то самое мгновение, когда Кей сказала ей, что Том Райан погиб. Без Райана программа теряла всякий смысл.
Закончив просмотр материалов, она извинилась перед Беллами и направилась к Чаку Уилларду. Когда Мередит вошла, Чак беседовал с кем-то по телефону. Кивком указав ей на кресло, он продолжил разговор. Мередит присела, терпеливо дожидаясь. Наконец Чак положил трубку и улыбнулся.
— Что ж, у меня для тебя, как в анекдоте, есть хорошая новость и плохая, — сказал он. — С чего начнем?
— Плохую оставьте при себе, Чак, — устало промолвила Мередит. Я уже знаю — программа
