Ева с трудом поднялась на ноги, вздохнула и открыла глаза. Небольшой дирижабль Баксоленда уже тронулся с места и уплывал все дальше от здания. Ее напарник, ее неудавшийся убийца, ее Адам в черном плаще тоже исчез, словно испарился, шагнув с края крыши. Ее любовь, ее Псалтырь лежал у ее ног в расплывающейся луже крови.
— Здесь оставаться нельзя, — заявил ей мужчина с ружьем. — Я вам помогу, нам нужно вниз, в безопасность.
Ева опустилась на корточки перед Псалтырем и поцеловала юношу в лоб; кожа была теплая. Она поискала пульс. Жизнь прерывисто билась где-то внутри.
— Спасайтесь сами, сержант, — сказала она. — А я спасу Псалтыря.
— Здание взлетит на воздух в любую секунду, — настаивал Хватпол.
Опять взвыла сирена.
— Это последнее предупреждение, — объяснил он.
Ева обхватила Псалтыря руками и легко, как перышко, подняла юношу с крыши. Девушка шагнула к самому краю. Большой пассажирский дирижабль корпорации «Баксоленд» все еще парил в нескольких ярдах от здания. Туго натянутый трос чуть покачивался в воздухе, словно привычный цирковой канат.
— Ты что? — закричал ей Хватпол.
— Подождите, я вернусь за вами!
Она взглянула вперед, на дирижабль; на борту красовалось слово «Баксоленд». Псалтырь в руках девушки стал ее жизнью, ее балансиром. Ева шагнула над пропастью и встала на трос. Ноги уверенно ступали по натянутому тросу. Толпа внизу увидела, что происходит, и возбужденно закричала. Ева даже не запнулась. Она шла вперед, неся раненого Псалтыря, словно по широкой дороге, так, как учил ее Яго. Она двигалась быстро, а время для нее как будто замедлилось. Все движения были аккуратные и решительные, зрителям же девушка казалась черной молнией, стремительным, расплывчатым пятном.
Пилот, управляющий пассажирским дирижаблем, удивленно распахнул пассажирскую дверь гондолы, не веря собственным глазам. Ева уложила Псалтыря на диван и молнией метнулась по тросу за сержантом.
Хватпол рванул было к лестнице, но тут взвыла последняя сирена.
Ева протянула к сержанту руки. Времени для споров не осталось. Он безвольно упал в ее объятия. Девушка шагнула на трос, балансируя на вытянутых руках здоровенным сержантом полиции, и пронесла Хватпола к дирижаблю.
Пилот снялся с якоря, и дирижабль поплыл прочь от здания; ровно в этот миг первые взрывы пронизали ночь, и «Башня 42» содрогнулась до самого основания.
Толпа ликующе взревела.
Здание вздрогнуло и медленно осело, утопая в грандиозном облаке пыли и осколков.
Калеб наблюдал с безопасного расстояния внизу, на улице. Рухнувшее здание напомнило ему, как рухнул несчастный Джек, когда нож пронзил его сердце.
Позже, когда толпа немного рассеялась, а клубы пыли развеялись, отцу удалось остановить двуколку, и они поехали на Фурнье-стрит. Серые копыта лошади выбивали дробь по мокрой мостовой; Калеб думал о Еве.
— Я должен кое-что сказать тебе, Калеб. Ты — не такой, как они. Ты мой настоящий сын, сын своей покойной матери. А они… ну, они с тобою генетически связаны, и только. Их ДНК была создана на основе нашей… но, конечно, с изменениями.
— После, папа, не сейчас. Скажи мне только одно: ты действительно велел мне бежать, когда на нас напали в Хэллоуин?
— Конечно, Калеб. Я хотел, чтобы ты спасся. Как любой отец!
Калеб прикрыл глаза и облегченно склонил голову на спинку сиденья.
Такси подъехало к величественной церкви. Кэб не успел еще толком остановиться, как Калеб распахнул дверь и выпрыгнул наружу, приказав вознице подождать. Юноша рванул по скользкой мостовой куда-то вперед, жестами призывая отца следовать за ним. Калеб промчался по улице и своим ключом отпер дверь дома номер 31.
В прихожей, ощетинившись ружьями и пистолетами, стоял мистер Лейтон. Одну винтовку он держал наготове, целясь в дверь.
— А, это ты, Калеб, — вздохнул он, опуская оружие. — Слава богу, я уж думал, это Фантом наконец пришел за мной!
— Сомневаюсь, что он теперь явится, — отозвался Калеб. — А вот и мой отец, мы его нашли.
— Ну, раз вы снова вместе, я потребую хорошенькую награду от благодарной Корпорации! — заявил хозяин дома с довольной ухмылкой.
ЭПИЛОГ
ИЗ ДНЕВНИКА ЕВЫ
Листья снова зеленеют. Пришло лето, и я пишу дневник под своим любимым деревом — его ствол от самых корней покрыт толстым слоем мягкого мха. Сейчас так много цветов, белых, с желтой серединкой, они выглядывают из травы… Травинки, взъерошенные ветром, щекочут мне босые пятки. Яго обещает, что лето будет жаркое и длинное. Несколько дней назад меня навещал братишка Калеб. Его Яго привез. И вот я снова пишу в эту записную книжку, которую брат так любезно сохранил для меня.
Мне на ладонь только что опустилась красная бабочка-адмирал, и я перестала писать, подождала немного. Бабочка просто сидела и сушила крылышки. Теперь у меня полно времени. Никто не видел Фантома — моего безумного, несчастного брата Адама; он спрыгнул с крыши и как будто исчез. Патрульные пробовали выследить его экипаж, но он попросту испарился. Это не значит, что он исчез навсегда, но здесь я чувствую себя в безопасности. Кажется, теперь я смогу устоять перед ним. Когда я узнала, кто же я такая, все прояснилось. Мистер Браун рассказал мне, что Джек стер или запер мне память после пожара, и Джек же вложил в меня все мои удивительные способности, чтобы я могла себя защитить. А еще, оказывается, когда время для меня замедляется, это значит, что я двигаюсь слишком быстро. В каком-то смысле мне повезло. Можно сказать, что я — первая на новой ступеньке эволюции. Мне помогли появиться с помощью генной инженерии. Я стараюсь не злоупотреблять своими способностями, а сейчас вообще прячусь в лесу, вдали от всех и всего. Калеб говорил, что мистера Баксоленда арестовали по обвинению в нарушении Акта а надлежащем использовании генетической науки, и что Люций Браун выступит свидетелем на судебном разбирательстве по поводу проекта «Прометей». Главный инспектор Лестрейд вышел в отставку, а сержанта Хватпола повысили, и он занял место главы Скотленд-Ярда «Прошлого».
Сержант, то есть, прошу прощения, главный инспектор Хватпол составит официальный отчет о происшедшем, чтобы рассказать все как есть.
А мне еще долго нужно будет жить здесь, незаметно, среди прекрасных лесных деревьев, ну, по крайней мере до рождения малыша. Интересно, какой сынок или дочка у меня получится? Какие новые дары они получат?
Нужно будет придумать самое лучшее имя для этого благословения, для нашего ребенка, этого новенького и вдвойне желанного члена большой семьи Яго. У меня есть два любимых варианта, что для мальчика, что для девочки, а выбрать никак не получается. Пусть мой любимый выбирает, мой дорогой, самый веселый Псалтырь… Он сейчас уютно устроился в гамаке над моей головой, отдыхает… По его такому любимому лицу скользят пестрые тени листьев. Как он решит, так и назовем.
В целом Лондон Прошлого соответствует всем стереотипам, которые свойственно иметь гостям этого старинного и многократно описанного в литературе места. Город извилистых улочек и старомодных зданий. Город загадок, город теней и тумана. Город, не похожий ни на что другое.
Быть может, вы впервые испытаете его воссозданное волшебство, когда свернете за угол, пройдет вдоль реки по мрачной улочке, увидите краны на пристани, услышите ежечасный бой Биг-Бена,
