Но патологоанатома было не так-то просто остановить.
— Нет, эту проблему необходимо решить сейчас! Это одно из крупнейших в рамках штата расследований серийных убийств за последние годы! И мы не можем позволить дилетантам путаться под ногами.
Дилетантам? Я плотно сжал зубы, боясь сорваться. Что бы я ни сказал, от этого станет только хуже.
— Дэвид ничуть не менее компетентен, чем я, — возразил Том, но у него не было сил спорить.
— Это не важно! — ткнул в него пальцем Хикс. — Он не должен был бродить один на месте преступления. А вы куда смотрите, Гарднер? Или собираетесь продавать билеты всем желающим поглазеть?
У Гарднера заходили желваки, но удар попал в цель.
— Он прав, Том.
— Черт подери, Дэн! Дэвид оказал нам услугу!
Но с меня хватило. И так было понятно, к чему все идет.
— Все в порядке. Я не хочу создавать дополнительные сложности.
Том изумился, а вот Хикс едва мог скрыть злорадство.
— Ничего личного, доктор… Хантер, верно? Уверен, что вы довольно известны у себя дома, но здесь Теннесси. Это не ваше дело.
Я ничего не ответил, сомневаясь, что смогу сдержаться. Джейкобсен смотрела на Хикса с непроницаемым выражением. Гарднер же выглядел так, будто хотел, чтобы все это поскорее закончилось.
— Мне очень жаль, Дэвид, — беспомощно сказал Том.
— Ничего. — Я протянул ему фотоаппарат. Мне просто хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Где угодно. — Сам справишься?
Я не хотел говорить лишнего, не при всех, но Том меня понял. Он ответил быстрым неловким кивком. Я уже собрался уходить, но тут вспомнил, о чем нужно ему сказать.
— Ты взгляни на зубы, которые они тут нашли. Они не от этого трупа.
— Откуда вы знаете? — требовательно спросил Хикс.
— Потому что они свиные.
Этот ответ его заткнул. Я заметил заинтересованность в глазах Тома.
— Премоляры?
Я кивнул, зная, что он поймет. Но только он один. Хикс злобно пялился на меня, словно подозревал какой-то подвох.
— Вы пытаетесь мне сказать, что они нашли зубы свиньи? Какого черта они там делают?
— Меня не спрашивайте. Я всего лишь дилетант, — ответил я.
Это был прощальный щелчок по носу, но я не удержался. Уже уходя, я заметил улыбку Тома, и мне показалось, что даже на лице Джейкобсен промелькнуло нечто вроде усмешки.
Но мне от этого было не легче. Я пошел вокруг часовни, рванув молнию комбинезона так, что порвал. Я сдернул его и сунул в пластмассовую урну, уже наполовину забитую использованными защитными шмотками. Когда я стянул перчатки, из них закапал пот, образовывая в грязи мокрые пятна, похожие на модернистскую картину. Мои руки побелели и сморщились после пребывания в латексной оболочке, и на миг меня посетило ощущение дежавю.
Что? Что мне это напомнило?
Но я был слишком зол, чтобы размышлять на эту тему. И мне пришла в голову куда более прозаическая мысль. Я приехал сюда вместе с Томом на его машине. И вот теперь, после моего эффектного ухода, я остался на приколе.
О, просто класс! Я швырнул перчатки в урну, достал мобильник и только тут сообразил, что не знаю ни одного телефона местного такси. А если бы и знал, такси все равно не пропустят на территорию кладбища.
Я выругался сквозь зубы. Конечно, я мог подождать, пока Том закончит, но гордость мне бы этого не позволила. Ну и ладно. Пойду пешком. Я зашагал к воротам, отлично понимая, что это чистой воды упрямство. Но был слишком зол, и мне было наплевать.
— Доктор Хантер!
Оглянувшись, я увидел, что меня догоняет Джейкобсен. Яркое солнце било ей в лицо, заставляя щуриться. От этого в уголках ее серых глаз появились морщинки, придавая ей озадаченное, почти комичное выражение, смягчившее ее черты.
— Доктор Либерман сказал, что вы без машины. Как вы собираетесь добираться до города?
— Доберусь как-нибудь.
— Я вас отвезу.
— Спасибо, не надо.
У меня было не то настроение, чтобы принимать одолжения.
Ее лицо было непроницаемым. Она отбросила со лба прядь волос, убрав за ухо.
— Учитывая количество прессы за воротами, я бы не советовала идти пешком.
Об этом я как-то не подумал. Злость начала испаряться, и я почувствовал себя полным дураком.
— Я подгоню машину, — сказала Джейкобсен.
12
В машине мы сначала молчали, скорее нейтрально, чем дружелюбно, хотя неловкости между нами тоже не было. У меня настроение беседовать как-то отсутствовало, а Джейкобсен, казалось, было все равно. Мой гнев слегка поутих, но чувство обиды не покидало.
Я расстегнул ворот рубашки. Мне все еще было жарко и неприятно после пребывания в ельнике. Машина изнутри раскалилась на солнце, но кондиционер в конечном итоге начал выигрывать битву. Я мрачно смотрел в окно, глядя на нескончаемую вереницу магазинов, фастфудов и ресторанов вдоль дороги: стекло, кирпич и бетон на фоне темно-зеленых гор. Более чем когда-либо я сознавал, насколько чужд мне этот пейзаж. Мне тут не место. И уж точно видеть меня тут не желают.
Может, мне все же стоит присмотреть более ранние авиарейсы.
— Возможно, вам это не нравится, но доктор Хикс прав, — сказала Джейкобсен, прервав мои размышления. — Доктор Либерман — официальный консультант БРТ. Вы — нет.
— Я умею работать на месте преступления. — Ее слова меня задели.
— Не сомневаюсь, но в данном случае речь не о ваших способностях. Если дело дойдет до суда, мы не можем допустить, чтобы защита имела возможность опротестовать улики из-за нарушения процедуры. — Она поглядела на меня ясными глазами. — Вы же сами это знаете.
Я почувствовал, как мой праведный гнев стихает. Она была права. И тут ставки куда выше, нежели моя задетая гордость.
— Доктор Либерман болен, верно?
Вопрос застал меня врасплох.
— С чего вы это взяли?
Джейкобсен смотрела на дорогу.
— У моего папы было больное сердце. Он выглядел так же.
— Что случилось?
— Он умер.
— Мне очень жаль.
— Это было давно, — ответила она, закрывая тему.
Она тщательно хранила бесстрастное выражение лица, но я уловил, что она сожалеет даже о такой малой откровенности. И меня снова поразило, насколько она красива. Конечно, я и прежде это понимал, но как-то умозрительно, как будто любовался мраморной статуей. Но теперь, в замкнутом пространстве
