Пол снова погрузился в молчание. Я тупо смотрел на дорогу. Господи, не дай этому свершиться. Но оно уже свершилось, и молчаливые леса не давали утешения. В прерывистых солнечных лучах мелькали насекомые, мелкие точки подле величественного дуба и елей, уже стоявших здесь задолго до моего рождения. По одному из склонов струился небольшой водопад, пенясь на фоне темных камней. Мы ехали мимо покрытых мхом упавших стволов, оплетенных лианами. Несмотря на красоту, все, что тут обитало, вело постоянную борьбу за выживание.
И не все в этой борьбе побеждали.
Не могу точно сказать, в какой момент я осознал, что что-то меня тревожит. Ощущение возникло ниоткуда, сперва проявив себя мурашками на руках. Опустив взгляд, я увидел, что волосики на предплечьях встали дыбом. И похожее ощущение на затылке подсказало, что там волосы тоже начали топорщиться.
И, будто оно только этого и дожидалось, острое чувство тревоги полыхнуло со всей силы. Что? Что не так? Я никак не мог понять. Пол сидел рядом со мной в мрачном молчании. Дорога впереди ровная и пустая, освещенная солнцем, с полосками теней от деревьев. Я поглядел в зеркало заднего вида. Смотреть было не на что. Позади нас с равнодушной монотонностью тянулись леса. Но тревожное чувство не проходило. Я снова поглядел в зеркало и вздрогнул, когда что-то глухо шлепнулось о стекло прямо передо мной.
Крупное насекомое размазалось по стеклу, превратившись в месиво из лап и крыльев. Я уставился на него, ощущая, что чувство тревоги начинает зашкаливать. Не задумываясь, я резко ударил по тормозам.
Пристегнутого ремнем безопасности Пола швырнуло на приборную панель. Он ошарашенно уставился на меня, когда машина со скрежетом остановилась.
— Господи, Дэвид! — Пол огляделся, пытаясь понять, почему мы остановились. — Что случилось?
Я не ответил, а просто сидел, вцепившись в руль. Сердце бешено колотилось. Стрекоза была огромной, длиной почти с мой палец. Она сильно разбилась, но полоски на ее тельце оставались вполне различимыми. А уж глаза ее вообще нельзя было ни с чем спутать. Как и говорил Джош Талбот.
Ярко-синие глаза Epiaeschna heros.
Коромысла болотного.
22
Когда я дал задний ход, Пол посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— В чем дело? Что ты увидел?
— Пока не уверен.
Я развернулся, и через заднее стекло внимательно рассматривал окрестный лес, двигаясь по дороге задним ходом. Талбот сказал, что коромысло болотное любит сырую лесистую местность. А тут, среди прочих насекомых, периодически мелькали среди деревьев синие блики, на которые я в задумчивости сразу не обратил внимания. Сознательно, во всяком случае. «Вы только посмотрите на эти глазищи! Невероятные, правда? В солнечный день их можно углядеть за милю».
Он был прав.
Я заехал на насыпь рядом с дорогой. Не выключая двигателя, вышел из машины и остановился у края леса. Меня окружала зеленая тишина. Между ветвями и стволами деревьев пробивались солнечные лучи, освещая пробивающиеся в траве полевые цветы.
Я ничего не увидел.
— Дэвид, елки-палки! Ты скажешь наконец, что происходит?
Пол стоял возле открытой пассажирской двери. У меня во рту появился горький привкус спавшего напряжения.
— О стекло разбилось коромысло болотное. Нимфу этой стрекозы мы обнаружили в гробу Харпера. Я подумал…
Я замолчал, смутившись. Мне казалось, что я видел их тут больше. Теперь это выглядело притянутым за уши.
— Извини. — Я повернул назад к машине.
И заметил синий всполох среди зелени.
— Вон там, — указал я. Сердце глухо застучало в груди. — Возле упавшей ели.
Когда стрекоза вылетала на солнечный свет, ее глаза сияли как неоновые. Они будто выбрали именно этот момент, чтобы показаться, и теперь я увидел среди деревьев и других.
— Вижу. — Пол смотрел в лес, моргая, словно только что проснулся. — Думаешь, это важно?
В его голосе звучала неуверенная, почти умоляющая нотка, и я разозлился на себя, что пробудил в нем надежду. Есть тут болотное коромысло или нет, Йорк не оставил бы тело Ноя Харпера так близко к дороге. А если бы и оставил, я не видел, чем это могло помочь Сэм. Однако нам известно, что Йорк проезжал тут на «скорой», а теперь здесь еще и стрекозы оказались. Это не могло быть простым совпадением.
Или могло?
— Талбот сказал, что они любят стоячую воду, верно? — сказал Пол с возбуждением, порожденным отчаянием. — Значит, тут что-то такое должно быть. Озеро или пруд. У тебя есть карта в машине?
— Есть, но не гор.
Он провел рукой по волосам.
— Должно что-то быть! Может, медленный ручей или речушка…
Я начал жалеть, что вообще раскрыл рот. Горы покрывали полмиллиона акров дикой местности. Стрекозы мигрировали, насколько я знал. И могли оказаться во многих милях от того места, где вылупились.
И все же…
Я огляделся. И чуть дальше по дороге разглядел что-то вроде съезда на узенькую дорожку.
— Почему бы нам не заехать туда и не посмотреть? — сказал я.
Пол кивнул, отчаянно цепляясь за малейшую надежду. Я ощутил приступ вины, понимая, что, вероятнее всего, мы хватаемся за соломинку. Пока он садился в машину, я снял с ветрового стекла мертвую стрекозу, запустил брызговики, и вода смыла остатки со стекла, словно насекомого там и не было никогда.
Съезд оказался всего лишь грязной тропой, вьющейся среди деревьев. Ее даже не удосужились засыпать гравием, и мне пришлось передвигаться чуть ли не ползком по неровной земле. Ветки и кусты царапали стекло. С каждым ярдом они становились все гуще, и в какой-то момент я вынужден был остановиться. Дорога впереди была полностью перекрыта, клены и березы сражались за место с густыми лавровыми зарослями. Куда бы эта дорожка ни вела, дальше проехать мы никак не могли.
Пол раздраженно стукнул кулаком по приборной панели.
— Черт побери!
Он вылез из машины. Я тоже, с усилием открыв зажатую кустами дверцу. И огляделся, надеясь увидеть очередной коромысло болотное или еще что-нибудь, что подсказало бы, что это не пустая трата времени. Но лес был издевательски пуст.
Пол разглядывал густые заросли, и плечи его уныло поникли. Надежда, ненадолго окрылившая его, испарилась.
— Бесполезно, — вздохнул он с полным отчаянием. — Мы далеко от места, где Йорк бросил «скорую». Черт, да мы уже почти там, где он врезался в дерево. Мы зря тратим время.
После этих слов я чуть было не махнул на все рукой. И не уселся обратно в машину, смирившись, что принял желаемое за действительное. Но тут вспомнил слова Тома: «У тебя хорошая интуиция, Дэвид. И тебе следует научиться получше к ней прислушиваться».
А вопреки всем сомнениям, интуиция упорно мне подсказывала, что это очень важно.
— Дай мне еще минутку.
Ветки над головой шелохнулись, потревоженные слабым ветерком, и снова все стихло. Я направился
