засияли огни, послышалась бойкая речь золотоискателей, цокот лошадиных копыт по обледеневшим деревянным тротуарам.
Джек заметил Дэвида, который стоял под фонарем, беседуя с приятелями. Едва Агнесса и Джек успели пройти мимо Дэвида, как из салуна вышел Кинрой и очутился прямо перед ними. Кинрой был навеселе, он с развязной улыбкой разглядывал девушку, но, столкнувшись с яростным взглядом Джека, отвел глаза от Агнессы и поманил Джека пальцем.
— На минутку!
— Извини, Агнес! — Джек передал ей Керби и отошел с Кинроем.
— Что нужно?
— Завтра утром встречаемся на прежнем месте. — Кинрой рассмеялся и добавил: — Так что не вздумай потратить все силы на девчонку. Понял?
— Это все?
— Все. Иди, гуляй! — Кинрой еще раз глянул на стоящую поодаль Агнессу и неверным шагом направился прочь.
— Кто это? — спросила Агнесса, когда Джек вернулся.
Он ответил уклончиво:
— Так, один знакомый…
— А чем он занимается?
— Тем же, чем и я.
— Добывает золото?
— Здесь все добывают золото, Агнес, — сказал Джек и прибавил решительно: — Все, милая, мы уезжаем отсюда завтра же.
— Правда? — обрадовалась девушка.
— Да, завтра утром! — у него точно камень с души упал. — Пойдем домой и начнем собираться! Ты ведь уже можешь тронуться в путь?
— Конечно, Джекки!
— Мы не станем очень спешить, — сказал Джек. — Главное — добраться до переправы, а там уж весь мир будет наш!
— Мне бы хотелось вернуться в Калифорнию, а тебе?..
— Да, пожалуй… Мы сможем поселиться где угодно, а хочешь — поедем путешествовать! Теперь мы можем все!
— О, Джекки!
Они направились к дому. Оба были очень оживлены, а потому рассеянны и не сразу заметили, что стряслась беда. Дверь легко подалась — она была открыта, но без следов взлома, будто кто-то подобрал ключ. Джек кинулся в комнату и увидел разбросанные вещи… Здесь нечего было брать, кроме одного заветного предмета; до недавнего времени Джек постоянно носил его с собой, но потом мешок с золотом отяжелел настолько, что его приходилось оставлять дома. Джеку — проклятая самонадеянность или, может, беспечность! — не пришло в голову спрятать золото где-нибудь вне дома; а ведь Агнесса оставалась одна и была так беспомощна — мало ли что могло случиться с ней, если бы в комнату вошел чужой?! Такая мысль мелькнула у Джека, мелькнула и пропала, ибо его сознание захлестнуло другое: это конец! Золото исчезло — напрасно он в ожидании чуда еще и еще раз обыскивал комнату… Превращение из раба судьбы в ее повелителя не произошло! Все напрасно это и есть расплата (слишком легкая, пожалуй, но для Джека сейчас и она оказалась сильнейшим ударом). Все напрасно: его мечты не исполнятся. Это конец!
На миг что-то мертвое появилсь в его глазах. Это так испугало Агнессу, что она воскликнула:
— Джек, нет, не надо, Джек!
И бросилась в его объятия.
— Агнес, наше золото, Агнес! — только и сумел прошептать он.
— Господи, но как?! Нужно спросить миссис Бингс или Элси, не видели ли он чужих в доме. Нужно заявить в полицию… Здесь есть полиция?..
Джек мигом опомнился.
— Нет, — взяв себя в руки, произнес он, — никому ничего говорить не надо. Пожалуйста, Агнес, запомни это!
— Но почему? Неужели ты надеешься сам…
— Нет. Но золото нам все равно никто не вернет.
Агнессе стало до боли жаль его: он выглядел таким потерянным и несчастным… Она и сама была безмерно расстроена, но все же нашла в себе силы сказать:
— Джекки, не переживай так, пожалуйста, не надо! Я знаю, тебе пришлось очень много работать, чтобы добыть золото, но ничего, переживем! Главное, я опять здорова, как и прежде. — Она постаралась улыбнуться. — А о будущем… Да, по правде сказать, я не успела почувствовать себя богатой! И мне всегда почему-то казалось, что золота этого на самом деле и нет…
Он горько рассмеялся.
— Да уж!.. Я сам никак не мог поверить, что мы теперь не бедны. Видно, за то и поплатился. — Он замолчал, обреченно глядя в пустоту.
— Джек! — Агнесса вспомнила чувства, обуревавшие ее перед побегом из дома — они по-прежнему жили в ней. — Пусть мы бедны, но мы же вместе! Мы потеряли золото, но не потеряли друг друга, мы сумеем еще заработать деньги.
— О, Агнес! — воскликнул Джек. — Нам нигде и никогда не найти больше столько денег… столько, чтобы мы могли позволить себе жить как следует. Я благодарен тебе за то, что ты такая — бескорыстная, терпеливая, но сколько можно терпеть? Ты что, хочешь всю жизнь так прожить? Ты, которая знала лучшие времена! Мне-то известно, что такое бедность, даже нищета; в детстве я видел только голод, холод и грязь, потом попал на конный завод, там было полегче, но и то на первых порах мне многие пытались доказать, что я не имею права даже на такую жизнь, потому что вырос не там, где они, и воспитывался не так! Они унижали меня, пока я не научился кулаками доказывать свою правоту! — Извечная обида на мир вновь взыграла в нем, и он вскричал с новой силой:— да, меня породила свалка, но я тоже хочу иметь крышу над головой, свой дом, хорошую одежду, красивые вещи! Хочу любить самую лучшую женщину на свете! Хочу, чтобы она всегда была счастлива со мной! Я же думал купить тебе все, что пожелаешь: рояль, книги… У тебя чудесная фигурка, Агнес, тебе нужны красивые платья, украшения. Я мечтал отправиться с тобой в путешествие, посмотреть мир, научиться чему-нибудь! А теперь ничего этого не будет!
— Нет, Джек, жизнь ведь не кончена: мне семнадцать и тебе не больше двадцати. Сейчас нас постигла неудача, а потом улыбнется счастье. И не только деньги могут его принести, существует многое другое… Мечты о богатстве не должны заслонять истины: это не главное. Была ли счастлива моя мать? Не думаю…
— Ты сама не веришь в то, что говоришь, Агнес, — перебил Джек. — Сможешь ли ты наслаждаться музыкой или любоваться природой, если нечего будет есть?..
— Да, возможно, но чрезмерное богатство… Я слышала, без духовной закалки оно способно неузнаваемо изменить человека… так же, как и сама страсть к деньгам и не в лучшую сторону! — попыталась возразить она, все еще надеясь его успокоить.
— От бедности человек тоже не становится лучше!
— Ты что? — произнесла Агнесса после молчания. — Хочешь… начать все сначала?..
Джек вздрогнул: для него слова эти имели совсем другой смысл.
— А чего хочешь ты? — тихо спросил он.
— Я… я хочу уехать отсюда…— прошептала Агнесса. — Раз уж нам не повезло… Давай уедем! Мы ведь можем уехать!
И вдруг разрыдалась бурно и безнадежно.
— Агнес, любимая, не плачь, я обещаю тебе: мы уедем завтра, как и хотели. У меня сохранилось немного золота, нам его хватит на первое время… Да в конце концов, черт с ним, с этим золотом; в самом деле, главное, что у меня есть твои зеленые глаза, твои волосы, губы…
Его лицо виднелось смутно сквозь слезы, и она переспросила его, не веря:
— Мы правда уедем завтра?
