разговором девушки не заметили, как уснули, и проснулись, когда головокружительные высоты ущелья уже посветлели, а горные вершины окрасились нежным багрянцем.
Мадина вышла во двор, и лучи жаркого солнца ударили ей в лицо. Усадьба Ливана была построена на скале, и с высоты был хорошо виден почти весь аул.
Над плоскими крышами домов медленно кружили птицы. Жители просыпались, выходили на крошечные балконы, спускались во двор, принимались за привычную работу. То тут, то там струился ввысь голубой дымок очага. Мягко шелестела листва, нежно зеленели лоскутки любовно возделанных полей.
Мадина знала, что сегодня не увидится с Айтеком: как и ее отец, он ушел на охоту в горы. Что ж, пожалуй, и в самом деле лучше остаться дома и помочь матери по хозяйству. Девушке меньше всего хотелось, чтобы кто-нибудь подумал, что она отлынивает от работы. Ведь слухи и сплетни, как юркие ящерицы: стоит сделать один неверный шаг, и они разбегаются в разные стороны – не догонишь и не поймаешь!
После зимы нужно было просушить тюфяки, одеяла, подушки. Мадина принялась выносить их во двор и раскладывать на траве, развешивать на ограде. Она работала сосредоточенно, быстро, но ее взгляд оставался неподвижным: девушка думала о своем. Неожиданно в голову пришли странные мысли. До сего момента Мадина не боялась за свою любовь, она лишь радовалась ей. Но недаром говорят, что человек носит в себе запечатанную книгу, в которой написана его судьба, и не волен знать, что с ним случится в следующий миг!
Мадина испуганно прижала руки к груди. Сердце билось отчаянно и тревожно, будто пойманная птица! Что это с ней?! Айтек любит ее, а она – Айтека, через месяц – свадьба, впереди – вся жизнь!
Девушка услышала стук копыт, глянула вниз и увидела всадника – он мчался во весь опор по тропе, по которой разумные люди ездят только шагом! Скрылся за поворотом, вынырнул снова, остановил коня, спрыгнул на землю и принялся подниматься наверх.
Прадед Мадины не случайно построил саклю на выступе скалы: сюда можно было подняться лишь по крутой, очень узкой тропе. Усадьба напоминала неприступную крепость. Даже двое мужчин могли с успехом оборонять ее не меньше недели, пока не подоспеет подмога.
Девушка изумилась, увидев Айтека, и тут же бросилась к нему. А он остановился и замер, глядя на ту, что была его счастьем, его судьбой. Многие горянки красивы: великолепные волосы, стройные тела, точеные лица, выразительные, глаза, – и это не редкость. Но не часто кажется, будто красота – дар высших сил. Даже босая, в простом платье без украшений, Мадина выглядела так, будто спустилась с небес.
– Что случилось?!
– Я встретил твоего отца, он велел мне скакать сюда, чтобы предупредить вас и других людей. Османы! Ливан видел их с гор.
Их очень много, целая армия, они идут сюда! Придется сражаться – мы не можем допустить, чтобы они пришли в наш аул!
Глаза, Айтека были полны страха – не страха перед битвой, страха за любимую женщину.
Мадина задыхаясь, вцепилась в его рукав.
– Что нам делать?!
– Позови Керима. Но прежде… – Айтек вынул небольшой, с ладонь, кинжал, вложил в руку своей невесты и тихо, но твердо произнес: – Возьми. Ты не должна достаться другим мужчинам, не должна стать добычей наших врагов. Беги в горы. Возьми еду и теплую одежду. Пережди. Надеюсь, мы сумеем их прогнать, и я вернусь к тебе.
Мадина не успела ответить. – К ним подошла непривычно взволнованная Хафиза.
– Что происходит, Айтек?
Молодой человек повторил то, что сказал невесте:
– Ливан велел передать, чтобы Керим оставался здесь, как и все остальные тоже. – Помедлив, он добавил: – А Мадина пусть идет в горы.
– Мадина? Почему?
– Потому что я так решил.
– Ты? – Хафиза не мигая смотрела на него своими темными глазами. – Пока ты не стал ее мужем, Мадина должна подчиняться отцу.
В глазах Айтека вспыхнул огонь тайной страсти и неукротимого волнения.
– Знаю, – как можно спокойнее произнес он, сдерживая тревожное нетерпение. – И все же прошу тебя и Керима позволить Мадине поступить так, как хочу я. Будет лучше, если ты, Хафиза, вместе с Асият тоже уйдешь в горы.
– Ты думаешь… – Женщина не осмелилась произнести вслух то, о чем подумала.
– Их слишком много. И если они придут сюда… – Мадина воскликнула:
– Айтек! Не уходи! Оставайся с нами! Здесь мало мужчин, только Керим и двое слуг… Ты поможешь им защищать усадьбу!
Молодой человек покачал головой. Его губы тронула печальная усмешка. Женщин всегда волнует свой дом и очаг, но он – мужчина, и его долг – защищать не только усадьбу, но и свой край, свою родину. Хотя сердце Айтека разрывалось от тревоги за возлюбленную, он должен был уйти и оставить ее здесь.
– Мне нужно вернуться к твоему отцу и братьям, к другим мужчинам. Мы попытаемся напасть первыми, с гор, или, быть может, устроим обвал, чтобы преградить османам путь в наш аул.
Айтек не мог сказать то, о чем думал. Их было меньше, чем турок, значительно меньше… Его душа была полна юношеской храбрости и гневного пыла, но он был умен и понимал, чего стоит горстка мужчин перед тучей врагов, для которых война была ремеслом и смыслом жизни. Сам Айтек никогда не видел янычар, но его отец рассказывал о тех немыслимых зверствах, какими славились турецкие воины.
Подошел брат Мадины Керим, и Айтек попросил его позволить девушке покинуть усадьбу и спрятаться в горах.
– Иначе я не буду знать покоя и стану думать только о ней, – сказал он.
Керим согласился, Но при этом добавил, что мать и младшая сестра останутся в усадьбе.
– Я умру, но ни один враг не войдет в нашу саклю! – Храбро заявил восемнадцатилетний юноша.
Видя, что спорить бесполезно, Айтек не стал возражать. Не смея обнять Мадину на глазах у ее родных, он ограничился тем, что кивнул девушке, а потом повернулся и, не оглядываясь, вышел за ворота усадьбы.
Мадина стояла не двигаясь. Все, что Айтек не осмелился произнести вслух, она прочитала в его глазах. В них было что-то пугающее, какой-то странный, незнакомый огонь. То было бесстрашие перед смертью, готовность к вечной разлуке и несгибаемое мужество воина. Душа Мадины похолодела. Если он умрет, ей этого не вынести!
Она оделась легко и удобно, взяла с собой вяленое мясо и лепешки. На ногах были чувяки, в которых можно без труда лазать по горам, голова повязана серым, под цвет камней платком.
Мадина обняла и поцеловала мать, сестру и брата. Тяжелее всего далось прощание с Асият – в последние годы они стали очень близки, к тому же сестренка выглядела такой беспомощной и наивной…
– Все будет хорошо, – сказала Мадина, сжимая руку Асият. – Мужчины прогонят врагов, и мы заживем, как прежде.
В больших глазах младшей сестры стояли слезы.
– Я боюсь, Мадина!
– Не бойся. Помни, я обязательно вернусь!
Вскоре родная сакля осталась далеко внизу, и Мадина очутилась в царстве каменного океана, чьи навеки застывшие волны, казалось, подпирали небеса. Отсюда можно было увидеть, как по дну ущелья стремительно бежит бурно пенящийся поток – горная речка. Когда девушка поднимала голову, она видела птичьи гнезда, ютившиеся на неприступных вершинах, и самих птиц, медленно и величаво круживших в бездонном небе, а еще маленькие норки диких пчел на все той же недосягаемой высоте.
Здесь было потрясающе красиво, но в сердце Мадины не утихала тревога. Девушка побрела по горам в сторону перевала. Айтек велел ей скрываться недалеко от усадьбы, но Мадина не могла сидеть на месте. Быть может, удастся увидеть, что там творится! Потом она вернется обратно и станет наблюдать за родным аулом.
