дискотек.
Ты – мой самый любимый, гигант и гений. Только не надо никакого покаяния. Я прошу, я умоляю тебя. Всей силой моей любви. Никто не любил тебя эти двадцать пять лет так, как я. А покаяние – это блажь, минутная слабость. Это всё из страха перед инсультом. Помнишь, ты мне говорил еще в комнате отдыха, там, в правительстве – вот, разобьет меня инсульт, и кому буду нужен? Ни слова, ни строчки.
КОЧУБЕЙ. Вот, разобьет меня инсульт, и кому буду нужен? Ни слова, ни строчки.
ТОЛЬ. Адриатика вылечит тебя. Тебе же всегда она нравилась. Адриатика. Помнишь саммит на Корфу? Прозрачно-голубая вода, и ты, такой весь внезапно повзрослевший, в молочно-кремовом – от Кардена. На верхней палубе яхты греческого премьера.
КОЧУБЕЙ. Какое это страшное место!
ГОЦЛИБЕРДАН. А?
КОЧУБЕЙ. Какое это страшное место!
ГОЦЛИБЕРДАН. Ты про Россию, надеюсь? Ничего такого уж страшного. Да, страшновато. Но не совсем страшно. С нормальными деньгами протянуть можно.
Или ты про свою деревню Большие Сумерки?
КОЧУБЕЙ. От инсульта надо скрываться далеко. Это я правда знаю.
ГОЦЛИБЕРДАН. Вот и славненько. Если ты хочешь полететь в Гондурас, к убитому архиепискому Марадьяге, мы можем попросить у Борьки космический корабль. Звездолёт, ёб твою мать. С проверенным экипажем. Хочешь, мы попросим?
КОЧУБЕЙ. Попросим? Зачем?
ГОЦЛИБЕРДАН. Не хочешь – не попросим. Мне пора, Игорюня. Время. Дела. У меня же нет славы гения, чтобы хуячить весь день на диване. Будь умницей. Не совершай лишнего. Ты все равно не умеешь. Ты же вот хотел приют собачий в Серебряном бару сварганить?
КОЧУБЕЙ. Хотел.
ГОЦЛИБЕРДАН. И что же – ни тпру ни ну?
Потому что ты не умеешь. Не надо тебе и пробовать. Если хочешь, купим тебе целые Фолклендские острова и свезём туда всех бездомных собак. Со всей Вселенной. Сто миллионов собак. Нет. Сто миллиардов собак. Боря оплатит. Я знаю, как его хорошо попросить.
КОЧУБЕЙ. Мальвинские острова? Не шути над ними, Гоц. Пожалуйста.
ГОЦЛИБЕРДАН. Над собаками? Их отстреливать надо, а не вышучивать. Андрюшка Полевой был двадцать семь раз прав. Я не знаю, зачем ты его заложил. Ему теперь визу в Америку, говорят, не дают. А с другой стороны – на хуя Андрюшке в Америку! Что там Америка у него не видела.
Здоровеньки булы, господин основатель! Не забывайте меня. Я скоро вернусь.
Да, Игорь. Я совсем забыл напомнить. В Онкоцентре тогда человек двадцать сдохло. Три – в операционных, и еще типа семнадцать – в реанимации. Из-за отключения света. Я еще бабло возил, чтоб они не кипежевали. Ну, не они, а родственники, конечно. Мертвецы-то не кипежуют. Помощник премьера самолично бабло развозил. Совковым объедкам всяким. Маршальским детям на Толстого и цековским внукам на Грановского. Всем развез. Все успокоились.
Хотя двадцать человек – это разве много? Двадцать человек ежедневно умирают в Нижнем Нечерноземье от автомобильных катастроф. Ежедневно. И никто никогда больше не знает про эти 20 человек. И никаких денег им не развозит. И в газетах не пишут. В Интернете не сообщают. И Ельцин никому не звонит. Даже мертвый Ельцин никому не звонит. А тут – всего лишь 20 человек во имя вождя либеральных реформ. Какая, в сущности, хуйня!
Держись, Игорь. Да хранит тебя Господь от этих глубин!
XLV
КОЧУБЕЙ. Ноэми! Ноэми, это ты? Привет, моя дорогая. Как ты? Да, я тоже ничего. Скоро уезжаем. Да, надолго. На остров. Юг Атлантики. Атлантический океан. Слышала такой? Как? Все вместе. Мы с женой и ты. Втроём? Разве ты не хочешь на юг Атлантического океана. Там такой отдых. Такие массажи. Фитнесс. Как ты любишь. Я книжку «Улисс» дочитал. Буду тебе пересказывать. На ночь почитаю. Жена? Какая жена? Моя жена. Она не против. Она даже за. Она давно хотела уехать из Москвы. С папой? Зачем тебе с папой? Разве я тебе не вместо папы? Да, неудобно. Я согласен. Посоветуйся, конечно. Там очень хороший климат. Погода, то есть, хорошая. Лучше, чем в Гондурасе. Одни только птицы, яркие, как канарейки. И еще цветы невероятные. Название какое-то длинное, на «а». Я вроде забыл сейчас. Но в Интернете обязательно посмотрю. Недели через две. Три. Ты успеешь посоветоваться. Обязательно успеешь. Но я не про то. Там мне машину подарили. На 55 лет. В прошлом году. На юбилей. Министерство экономики подарило. Точно помню, как называется: Астон Мартин Рапид. Что? Не спортивная? А какая? Как? Грантуризмо? Ого-го, какие слова ты знаешь. Даже в книжке «Улисс» их нет. Так вот. Я хотел тебе ее подарить. Мне-то не нужно – я машину-то не вожу. Новая. Конечно. Новая. Ненадёванная, так сказать. Пробег – ноль. Так, кажется, правильно говорить. Нет, ну что ты! В тёплом гараже стояла. Там у меня, дома, на подземной стоянке. На Малой Потёмкинской. На ходу полностью. Видишь, как ты умеешь задавать правильные вопросы. Это очень пригодится у нас на острове. В Южной Атлантике. Грантуризмо! Кто бы мог подумать! К тебе подъедет мой помощник. Антон Хлебородов. Молодой, приличный парень такой. Из Школы Тициана. Художник. Он оформит доверенность. И машину тоже передаст. Он аккуратно водит. Не поцарапает. Убили? Кого убили? Да нет, вроде. Все живы. Живы будем – не помрем, как говорится. Я дам Антону твой телефон. Думай об острове, пожалуйста. Думай побыстрее. Без твоих танцев я там умру от тоски. Нет, просто заболею сначала. От тоски. Умру – потом. Астон Мартин Рапид. Да, как раз Рапид. Прощай, моё солнышко. Нет, я хотел сказать – до свиданья. До свиданья, мое солнышко. Скоро увидимся. Скоро увидимся. Еще до заката. Может быть. Как скажешь. Завтра. Я позвоню.
XLVI
ТОЛЬ. Начинай, Гоц. Время ограничено.
ГОЦЛИБЕРДАН. Время ограничено только вечностью, друзья мои.
ТОЛЬ. Гоц!
ГОЦЛИБЕРДАН. Ладно, ладно, сразу быка за рога. Нам стало достоверно известно, в чем причина проблем Игоря Тамерланыча Кочубея. Проблем, которые мы все вынуждены в последнее время с глубоким прискорбием наблюдать.
ДЕДУШКИН. И в чем же?
Т: Да, в чем же?
ГОЦЛИБЕРДАН. Игорь Тамерланыч попал в героиновую зависимость.
ДЕДУШКИН. Простите, Гоценька, это наркотики? Я не очень разбираюсь…
ГОЦЛИБЕРДАН. Да, именно так. Премьер-министр Кочубей увлекся наркотиками героиновой группы. И не по своей воле увлекся, как уже очевидно.
ДЕДУШКИН. А по чьей же? По чьей же?
Т: Да, по чьей же?
ГОЦЛИБЕРДАН. По воле группы бывших и нынешних сотрудников КГБ, взявших в его плотное кольцо.
ДЕДУШКИН. КГБ? Да что вы говорите?
ТОЛЬ. КГБ? Ты уверен, Гоц?
