Покаяние

священного не слыхал.

ТОЛЬ. Гоц!

ГОЦЛИБЕРДАН. Да, Борис Алексеевич.

ТОЛЬ. У нас есть третий вариант?

ГОЦЛИБЕРДАН. У нас есть третий вариант.

ТОЛЬ. В чем он состоит?

ГОЦЛИБЕРДАН. Он состоит в том, чтобы дать нашему другу Игорю возможность принять яд.

ТОЛЬ. Чтобы не мешать ему?

ГОЦЛИБЕРДАН. Чтобы не мешать.

ТОЛЬ. Что думаете, профессор?

ДЕДУШКИН. Вы говорите уже про какой-то другой вариант?

ГОЦЛИБЕРДАН. Мы говорим про третий вариант. Не мешать Игорю Тамерланычу принять яд.

ДЕДУШКИН. Разве Игорю Тамерланчу можно помешать? Это было бы неудобно. Страшно неудобно. Я бы сказал.

ТОЛЬ. Значит, профессор, вы поддерживаете третий вариант?

ДЕДУШКИН. Уже третий вариант? Как быстро летит время!

ТОЛЬ. Оно летит действительно быстро. Потому я и прошу вас. Вы – наш главный моральный авторитет. Вы – совесть русского либерализма. Потому вы должны сказать, поддерживаете ли третий вариант. Без вашего слова мы не сможем перейти к действиям.

Проблески.

К активным действиям.

ГОЦЛИБЕРДАН. Вы хотели сказать, к пассивным действиям, Борис Алексеевич?

ТОЛЬ. К пассивным? Почему к пассивным? Я сказал то, что я хотел сказать.

ГОЦЛИБЕРДАН. Но если мы просто не помешаем Игорю принять яд, то это пассивные действия, а не активные. Вам не кажется?

ТОЛЬ. Конечно, это пассивные действия. Я это и имел в виду. Мы должны активно перейти к пассивным действиям.

ДЕДУШКИН. Дорогие мои! Хотите я вам расскажу такую историю. Мою историю. Про меня. Знаете, когда я защищал кандидатскую диссертацию? В одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году. При Никите Сергеевиче Хрущеве. А где защищал? В городе Энгельсе, в филиале Тимирязевской академии. Даже в Саратове защищаться не рискнул. Побоялся. А тема диссертации была – «Народнохозяйственное значение озимой кукурузы». Тогда все про кукурузу писали, и я тоже. Время было такое. И я такой был экономист. Женька Дедушкин со Среднего Поволжья. А вы, ребята, – вы же люди двадцать первого века! Гиганты вы, гиганты. Титаны. Умы нечеловеческие. Зачем вам мое бедное старое слово?!

Воздевает трость вверх.

Вослед рукам.

ТОЛЬ. Вы – наша совесть, Игорь Волкович. Наша коллективная совесть. А мы не можем принимать решение без совести.

ГОЦЛИБЕРДАН. Совсем без совести – не можем.

ДЕДУШКИН. А разве не Игорь Тамерланч наша совесть?

ТОЛЬ. Он – наш мозг.

Пауза.

Это – совсем другое.

ГОЦЛИБЕРДАН. Он – наш бог-отец. У бога-отца не бывает совести. Он выше этого.

ДЕДУШКИН. Кого, Гоценька, вы имели в виду?

ГОЦЛИБЕРДАН. Я разве кого-то имел в виду?

ДЕДУШКИН. Да-да, конечно-конечно. Вы сказали – он выше этого. Вот какого этого вы имели в виду?

ТОЛЬ. Простите, профессор, Гоц сказал лишнего. Он слишком устал и переволновался сегодня. Он ведь очень любит нашего Игоря. Мы все любим. И Гоц тоже любит.

ДЕДУШКИН. Я еще в восемьдесят пятом году заметил, как Данечка любит Игоря Тамерланча. Я даже иногда сидел под главной дверью лаборатории и любовался.

ГОЦЛИБЕРДАН. Чем любовались?

ДЕДУШКИН. Любовался, как любит.

ГОЦЛИБЕРДАН. Кто как любит? Что вы несёте?!

ДЕДУШКИН. Моим студентам, Данечка. Всё, что узнал. Всё, что запомнил. За семьдесят семь лет. При Сталине. При Хрущеве. При Брежневе. При Андропове. Стал заместителем директора. А там уже и Горбачев. Сделали вашу лабораторию. Сколько всего – и не унесешь. И вроде уже помирать пора, а как-то все хочется чего-то, хочется. Когда ложишься спать во втором часу ночи, и все гул какой-то в ушах. Как будто недослушал чего.

Перебивка.

ТОЛЬ. Да, Евгений Волкович, я хотел… то есть мы хотели узнать. Согласны ли вы с тем, чтобы мы позволили Игорю принять яд?

ДЕДУШКИН. Игорю Тамерланчу?

ТОЛЬ. Нашему Игорю. Вы его знаете.

ГОЦЛИБЕРДАН. Игорю Тамерланычу Кочубею. Вы его пока ещё знаете. Всё ещё знаете.

ДЕДУШКИН. Да. Двадцать пять лет.

Пауза.

Как вы думаете, мои молодые коллеги. Может быть, я знаю его не так хорошо, чтобы ему помогать?

ГОЦЛИБЕРДАН. Помогать не требуется. Надо не мешать.

ДЕДУШКИН. Разве я когда мешал Игорю Тамерланчу? Вот помню, когда он хотел встретиться с Ельциным, в составе группы, там молодые всякие, я сразу…

ТОЛЬ. Евгений Волкович.

ДЕДУШКИН. Да-да, Боренька.

Углубленно.

ТОЛЬ. Когда я последний раз был у президента.

ДЕДУШКИН. Когда вы последний раз были у президента.

ТОЛЬ. Я спросил его. А что, если Татьяна Евгеньевна Дедушкина возглавит, наконец, Академию вечной жизни.

ДЕДУШКИН. Какую Академию? Какую-какую Академию?!

ГОЦЛИБЕРДАН. Ты перепутал. Академию с Корпорацией.

ТОЛЬ. Да. Несомненно. Академию рыночной экономики. Я перепутал, потому что долго не пил свежей воды. Мы слишком давно разговариваем, коллеги.

ДЕДУШКИН. Слишком давно. Сколько уже времени протекло.

ГОЦЛИБЕРДАН. Протекло. И хотя мгновений мне немножко жаль, вечное, конечно, впереди.

Громко.

ТОЛЬ. И когда я спросил у президента, он мне сказал. Когда Татьяна Евгеньевна Дедушкина возглавит Академию рыночной экономики, что будет делать на заслуженном отдыхе Евгений Волкович Дедушкин, спросил я его.

ДЕДУШКИН. Вы спросили?

ТОЛЬ. Я спросил.

ДЕДУШКИН. И он вам сказал.

ТОЛЬ. Он мне сказал.

ГОЦЛИБЕРДАН. Что он тебе сказал, ёбаный в рот?

ТОЛЬ. Он мне сказал. Наверное, сказал мне он, Евгений Волкович Дедушкин любезно согласиться поработать нашим послом в Гондурасе.

ДЕДУШКИН. В Гондурасе? Он сказал – в Гондурасе?!

ТОЛЬ. Да, а что удивительного? В Гондурасе. Года на три хотя бы, сказал он, а там – как пойдет.