6
Первым желанием Джеймса было силком усадить Рейчел в машину и отвезти ее назад в клинику, чтобы показать психиатру. Если она видит себя в зеркале, то почему они видят разное? Нужно быть сумасшедшей, чтобы считать себя уродиной. Да, ей не придется больше сниматься для журналов, но ведь жизнь на этом не кончается.
— И что вы там будете делать? Запретесь в своей комнате? — крикнул он вслед ей.
Рейчел оглянулась.
— Не ваше дело!
— Вы хоть способны объективно судить о своей внешности, глядя на себя в зеркало? — спросил он, догнав ее и схватив за руку.
— Зачем смотреться в зеркало? Что там отражается, можно видеть по вашему лицу.
— Не понимаю, — замотал головой Джеймс. — Что видно по моему лицу?
Рейчел вырвала руку, влетела в свою комнату и захлопнула дверь. Джеймс остался стоять на лестнице, гадая над тем, что же произошло.
Собирая вещи, Рейчел жалела о том, что не уехала раньше, что позволила Джеймсу тогда уговорить ее остаться в замке. Не создана она для замка, владелец которого никогда не станет частью ее жизни. Никто еще не раздражал ее так, как этот Макларен. Возомнил, видите ли, себя спасителем и благодетелем! Кто дал ему право высокомерно поучать ее, как себя чувствовать, что делать и чего не делать?! У него свой мир, у нее свой, и вряд ли они поймут друг друга. Ему, вероятно, никогда не приходилось потеть, как ей, чтобы заработать на жизнь.
Она сгребла всю обувь и швырнула в чемодан поверх платьев. Все было безразлично. Никто никогда не поймет, что значит в один момент утратить все, чем владеешь: безупречное лицо и работу. Оказаться перед фактом, что ты ничто, что будущее твое окутано плотным туманом, словно и нет его у тебя. Ей вспомнились письма женщин, которые печатались в журналах, просивших помочь им обрести второе дыхание. И те советы, которые давались на той же странице. Тогда казалось, что ей не грозит оказаться в подобной ситуации. Теперь она знала, что никто не застрахован от неожиданных перемен в судьбе. Вот, может быть, только такие счастливчики, как Джеймс Макларен.
Рейчел вошла в ванную комнату, оглядела выставленную на полке косметику. Губы ее задрожали. Одним движением руки она смахнула в коробку ненужные больше тени, кремы, лосьоны. Пластмассовый тюбик с губной помадой полетел на пол и разбился. Видел бы ее сейчас Джон Мейсон, который подбирал в свое время для нее косметику, у него бы сердце разорвалось, подумала Рейчел. Но кого теперь заинтересует, помадой какой фирмы она пользуется или какую тушь для ресниц предпочитает? Для лица, которым только малых детей пугать, нужна не косметика, а чадра. И уж подавно не нужны ей душеспасительные беседы с возомнившим себя ее благодетелем, Джеймсом Маклареном!
— Самодовольный ханжа этот мистер Макларен! Эгоист! Высокомерный сукин сын! — бормотала Рейчел, швыряя косметику в корзину для мусора, поскольку коробка туда не влезала.
— Неправда! Я не ханжа, и моя мама была порядочной женщиной, — услышала Рейчел за спиной знакомый голос и резко обернулась.
— Что вы делаете в моей комнате? — спросила она с возмущением. — Как смеете вторгаться сюда, даже не считая нужным постучать в дверь?
— Я стучал, — спокойно сказал Джеймс. — Вероятно, вы не слышали, у вас тут было слишком шумно. Даже внизу было слышно, как вы топаете ногами. — Он прислонился плечом к дверному косяку, оглядывая беспорядок, который творился в ванной комнате. Его внимание привлекла корзина для мусора, переполненная красивыми баночками, флакончиками, тюбиками, некоторые из которых валялись возле нее на полу.
Рейчел покраснела.
— Никогда в жизни не топала ногами, — холодно ответила она. — Вам померещилось. Просто я торопилась. Какие-то вещи упали на пол.
— Дорогая косметика, — заметил он. — Жалко такую выбрасывать.
— Моя косметика, как хочу, так с ней и поступаю, — огрызнулась Рейчел.
— Мне казалось, у женщин трепетное отношение к этой чепухе.
— Косметика не чепуха!
— Тогда зачем ее выбрасывать?
— Мне она больше не понадобится.
Он посмотрел на нее долгим, не поддающимся расшифровке взглядом.
Ну давай! — подумала Рейчел с ожесточением. Прочитай мне снова лекцию о том, как нужно вести себя при столкновении с реальностью, и, видит Бог, я не удержусь и влеплю тебе пощечину!
Слезы подступали к горлу. Рейчел испугалась, что сейчас, как последняя дура, разрыдается при нем. Она быстро наклонилась и начала собирать валявшиеся на полу флаконы, баночки с кремом и разные тюбики.
— Позвольте, я это сделаю, — сказал Джеймс.
— Сама справлюсь. Постоялец не должен оставлять после себя кучи мусора.
— Помощь вам вреда не причинит, — спокойно заметил Джеймс, нагнулся, пододвинул к себе корзину и стал собирать в нее раскиданную косметику. — Изящная штучка, прямо произведение искусства, — сказал он, рассматривая флакон туалетной воды от Нины Риччи.
Рейчел вырвала у него флакон и бросила в мусор.
— Уходите, я не нуждаюсь в вашей помощи.
— Помощь всем нужна, — тихо заметил Джеймс, быстро собрал все, что еще валялось на полу, и бросил в корзину. ~ Я закончил.
Рейчел присела на корточки и огляделась, он был прав: на полу больше ничего не валялось. Еще бы, подумала она, такими большими руками можно сгрести все за один раз. Она вспомнила, как он прикасался этими теплыми, надежными руками к ее телу, и… приказала себе никогда больше не вспоминать об этом. Она поднялась, не глядя на Джеймса, сказала «спасибо» и отвернулась.
— Пожалуйста.
— Извините, что побеспокоила вас, наделав много шума.
— Ничего страшного, я пришел не из-за шума.
— Тогда зачем?
— Я хочу извиниться.
Рейчел вопросительно посмотрела на него.
— Извиниться?
— Да, извиниться. — Он вытер ладони о джинсы с непосредственностью мальчишки. — Я вел себя как осел.
— Осел?
— Вы не ослышались. Не было у меня морального права поучать вас.
Рейчел недоверчиво разглядывала его. Неужели он полагает, что извинением сумеет зачеркнуть в ее памяти впечатление от его высокомерного поведения?
— И вы абсолютно правы, я самодовольный ханжа, эгоист и высокомерный осел.
Рейчел прикусила губу, чтобы не улыбнуться.
— Нет, я говорю серьезно, что был не прав. Никому не дано понять в полной мере тот кошмар, который приходится переживать вам.
Он говорил искренне, она видела по его глазам, что ему стыдно за свое поведение. С учетом всего, что сделал Джеймс для нее после катастрофы, ей следовало быть снисходительной и принять его извинение. К тому же скоро им придется расстаться…
— Я не хотел вас обидеть, — добавил он. — Надеюсь, это вы знаете.
