лез в цирке по лучу прожектора, пока его не выключили. Абатуров крикнул:
– Мишка, вот тебе крест! Беги открывай дверь!
– Не надо! – отказался Коновалов. – Ты, дед, отсюда лучше посвети! – он побежал вниз.
Все они откуда-то знали, что тот, кто ехал в БМВ – друг.
3
Углов пришел в себя и никого поблизости не увидел. Только лампада тускло горела под иконой Богоматери, создавая на ее лице причудливые узоры светотени. Петьке стало немного жутко и захотелось выпить. Всё тело болело. Особенно болело горло. Петька провел по нему рукой и поморщился. Он смутно припомнил, что после того как он очнулся от удара током, какой-то придурок налетел на него в темноте, повалил и пытался придушить. Дальше Петька не помнил.
Он поднялся на ноги и обошел пустую церковь по периметру.
Куда же все подевались? Здесь же должно быть полно народу! Мишка, дед Семен, еще этот москвич…
Страшно хотелось похмелиться.
Углов остановился.
Он повертел головой и принюхался. Пахло ладаном.
Где-то он рядом!..
4
Коновалов по крутым ступенькам сбежал вниз и увидел сидевшего в углу Петьку. Рядом с ним стояла наполовину пустая трехлитровая банка с вином.
– Оставь! – крикнул Коновалов на бегу.
Он подскочил к двери, отодвинул засов и распахнул ее. В дверь влетел крепкий стриженый парень с выпученными от ужаса глазами.
Мишка захлопнул за ним дверь и задвинул засов.
Человек упал на колени и стал креститься на иконы.
Сознание у Мишки раздвоилось. Он хотел заняться гостем, но понимал, что в банке кончается вино.
Коновалов подошел к Петьке, отобрал банку и прильнул к краю. Душистое сладкое вино потекло в горло. Предпоследний раз, когда он пытался выпить в доме Углова, вкус был совсем не такой. В церкви он пьет душистое сладкое вино, а там он пил мочу мертвеца. Большая разница. Подумав об этом, Мишка едва не поперхнулся, но вспомнил, что только что отомстил са-танистам, поссав на них с колокольни. Он успокоился и сделал еще несколько больших глотков.
Потом он вспомнил, что не один. Мишка посмотрел на банку и не стал ее допивать. Он подошел к молящемуся, тронул его за плечо и сказал:
– На, брат, глотни… Только немного…
Незнакомец, не глядя, взял банку, глотнул, вернул Коновалову и продолжил молитву.
С колокольни спустились Абатуров, Мешалкин и Хомяков со связанными руками.
Заметив банку, Абатуров поморщился:
– Ах, алкаши! Добрались всё же!.. Незнакомец последний раз перекрестился и встал.
– Ты кто, мил человек? – спросил дед Семен.
– Леня Скрепкин… Что тут у вас творится?!
5
Они рассказали друг другу про то, что с ними произошло.
– … И обе они остались в «Скорой помощи», – закончил Скрепкин свою историю. – Надо же как-то им помочь? Ведь так же? Нельзя же их там бросить?
– Эх, Леня, – дед Семен вздохнул, – теперь им едва ли поможешь… Ты пока еще не очень в курсе, а у нас тут кошмар чего творится. Вон у этого, – он показал на Мешалкина, – жену с детьми того. А у этого – дочку с внуками… – Хомяков дернулся, но промолчал. – Конец твоим женщинам… И всей бригаде «Скорой помощи» тоже…
– Что же делать? – спросил Скрепкин.
– Ждать третьих петухов.
Как будто услышав Абатурова, на улице прокричал первый петух.
– А теперь – спать, – сказал дед. – Завтра нам нужно многое успеть.
Глава двадцать первая
ПРОВАЛ
1
Ирина открыла глаза и обнаружила себя лежащей в какой-то машине, похожей на «Скорую помощь». Белые стены, на одной висел аппарат для переливания крови. В углу сидел старичок доктор. В белом
