И пошла к двери, но охранники ее не пропустили. Ольга отступила и задумалась, в это время дверь растворилась, и в комнату просочились Полина с Ленкой.
10. Пока мы пили шампанское... – Вон там – перевал Мура. – Продолжение следует?
– Ну как, видели дядю Худосокова? – спросила Полина, подойдя ко мне.
– Ты хочешь сказать, что это твоих рук дело? – насторожился я, ища в лукавых глазах дочери подтверждение своей догадки.
– Наших, папуля...
– С Леной!!? – в изумлении обернулся я к младшей.
– Да...
– И что вы сделали?
– Понимаешь, вы шампанское пили, а мы с Леной играли. То там, то здесь. И еще старались маленькими детками казаться – хныкали, на стенках рисовали, сопелек не вытирали... И скоро дядя Шварц и его товарищи перестали на нас внимание обращать, совсем, как вы, пьяненькие... И мы стали все дальше и дальше по комнатам уходить... И вчера утром попали в хлев, в котором компьютер живет. Я стала с дядями, которые в нем сидят, разговаривать, и не заметила, что Лена села к какой-то клавиатуре и начала с клавишами играться... Когда я к ней подбежала, на экране табличка висела с надписью 'Введите пароль', а в окошечке снизу – шесть звездочек. Ну, я и нажала клавишу 'энтер' и сразу же во весь экран картинка возникала с пламенем, чертями и кипящим котлом и надпись от края до края 'Добро пожаловать в ад!' Я рот раскрыла – такая неприятная картинка, а Елена опять по клавишам забарабанила... И окошко появилась с фамилиями друг под другом, две из них я как-то от матери слышала – Китайгородский и Горохов...
– Это те, у которых Худосоков лишнюю 'душу' вынимал, – пояснил Бельмондо.
– А сверху этого окошечка, – продолжила Полина, – другое окошко с надписью 'Введите фамилию'. Ну, я через Ленино плечо и, сама не знаю почему, набрала 'Худосоков' и энтером утвердила. Я хотела посмотреть, что дальше будет, но в комнату дядя Шварц зашел, колючий такой, настороженный, я к нему бросилась и просить начала:
– Дяденька, дяденька, где здесь туалет? Лена сейчас описается!
И он вывел нас в коридор, ткнул пальцем в сторону туалета и ушел. Не успела дверь за ним закрыться, как в коридоре двое очень сильных дяденек появились, они дядю Худосокова без сознания волоком тащили. Мы пошли за ними в большую комнату...
– Там они посадили дядю Худосокова в кресло и колпаком накрыли... – продолжил я за дочь.
– Да... А с кресла он встал уже совсем другим человеком... – закончила рассказ Полина.
Мы, поглядывая друг на друга, задумались.
– Получается, что Лена случайно вошла в БК-2, а Полина приказала ему вытрясти из Худосокова душу – пришла в себя Ольга.
– Но как Полинин приказ был доведен до непосредственных исполнителей? – удивилась Вероника.
– А помнишь, как Худосоков командовал своими? – усмехнулся я. – Простым нажатием кнопок на своем карманном пульте. Похоже, что в ушах у них установлены радиоприемники – это, конечно, самое простое объяснение. И через эти радиоприемники компьютер может передавать сигналы или даже словесные команды...
– Не верю я, что компьютерщики Худосокова профаны и не защитили должным образом БК от взлома, – покачала головой София. – И еще вопрос: а если бы Полина набрала 'Пиночет', то что, эти охламоны поперлись бы в Чили?
– Хватит болтать! – поморщился Баламут. – Мы ведь с вами по-прежнему в заднице. Наш главный противник получил по мозгам и, похоже, навсегда сошел со сцены, а в нашем положении ровно ничего не изменилось – нас отсюда все равно не выпустят...
Николай был не прав. Не успел он закрыть рот, как то, что осталось от Худосокова, закончило работу и направилось к выходу. Ольга, посмотрев на него с секунду, пошла за бывшим дьяволом, дыша ему в затылок. Мы пристроились за ней и... охранники пропустили нас!
Худосоков шел быстро, и детей пришлось взять на руки. В конце коридора Ленчик остановился, набрал код на кодовом замке (Ольга запомнила), открыл дверь и вошел в огромную комнату. Войдя вслед за ним, мы увидели два ряда письменных столов с компьютерами, за которыми сосредоточенно работало человек двадцать синехалатников. Худосоков прошел к свободному столу и принялся набирать что-то на клавиатуре.
– Послушайте, – сказал нам Баламут, посмотрев на часы, висящие над дверью. – До обеда еще сорок минут...
– Ну и что? – перебил его Бельмондо. – Кушать, что ли, очень хочется?
– Да нет, – улыбнулся Николай. – До обеда он здесь будет торчать, и если понадобится нам для прикрытия, мы можем за ним сюда или в столовую вернуться...
– Ты предлагаешь попробовать вырваться отсюда? – проявил я догадливость.
– Да...
Посмотрев на прощание на сосредоточенно работающего Худосокова, мы пошли из комнаты.
Выход из подземелья нашелся быстро. К нашему великому удовлетворению его никто не охранял. Оказавшись на воле, мы зачаровано засмотрелись на разлегшиеся внизу скалистые хребты, на узкие долины, петляющие между ними, на белесое от зноя небо...
– Вон там, – воскликнул я, угадывая знакомые места, – прямо под солнцем невысокий перевал с замечательным названием Мура. По нему мы пересечем Гиссарский хребет и через двенадцать часов будем есть шашлыки в Душанбе!
– Через двенадцать часов вы станете компьютерной органикой, – раздался сзади бесцветный
