– Случайно есть, видел где-то, – ответил Сергей и начал рыться в стопке газет на журнальном столике. Не найдя искомого, направился к мусорной корзине и, покопавшись в ней, наконец преуспел в своих поисках.
– Вот он, любуйтесь! – воскликнул он, разгладив смятую в плотный ком газету.
Я взял ее и увидел насмешливо-пытливые глаза Али-Бабы. В статье под фотографией было написано, что он три дня назад переехал на постоянное место жительства в Ягнобскую долину.
– А где это Ягнобская долина? – спросила Ольга, заглядывая в газету через мое плечо.
Сергей встал, вынул из шкафа географическую карту Таджикистана и, развернув ее на столике, начал объяснять Ольге:
– Вот Душанбе, – ткнул он пальцем в карту. – К северу от него в широтном направлении протягиваются Гиссарский и Зеравшанский хребты. Между ними и протекает река Ягноб. Кумарх, заброшенный кишлак, который начал восстанавливать Али-Баба, расположен вот здесь.
Добраться к нему можно двумя дорогами – одна идет по реке Кафирниган к перевалу Хоки, с которого сваливается в Ягнобскую долину и сквозит по ней до самого Кумарха.
– По ней мы на Кумарх ездили, – поддавшись ностальгии, не удержался я и перебил Сергея. – Когда я в Южно-Таджикской ГРЭС работал... По этой дороге, особенно по грунтовой ее части, не проедешь до конца – за ней уже лет десять никто не следит.
– Другая дорога, неплохое шоссе, идет вдоль реки Варзоб, – продолжал Кивелиди. – На Ягноб она попадает через перевал Анзоб и сразу сворачивает к западу; до Кумарха надо от этого поворота идти на восток по вьючной тропе километров тридцать...
– Поедешь с нами? – спросил я, когда он кончил.
Спросил на всякий случай – по лицу Сергея давно было видно, что всяческие бодаловки со стрельбой в разные стороны не только не вписываются в его нынешний образ жизни, но и глубоко ему противны.
– Радикулит замучил, – соврал Кивелиди, – да и привык я к своему кабинету, не вытащишь.
Но чем могу – помогу. Хотите, вертолет вам достану? Гражданский, правда, но ракетные пушки к нему прицепить – плевое дело.
– И пушки достанешь? – поинтересовался Бельмондо.
– Зачем достану? Есть они на даче. Мне их один моджахед отдал за три часа в моем борделе.
Они у него еще с афганской войны были – снял с упавшей вертушки. И снаряды есть.
– А зачем тебе ракетные пушки? – еще не веря Сергею, спросил Баламут.
– Работа у меня опасная, – вздохнул Кивелиди. – Многие зарятся на мое процветающее дело, вот и приходится обороняться всеми возможными способами.
На следующий день Сергей устроил в своем борделе прощальный банкет. Хотя он объявил этот день выходным, четыре его девочки присоединились к нам.
К банкету Ольга оделась и накрасилась как заправская путана – шпильки, чулки на поясе, прозрачные трусики и бюстгальтер, накидка, и все это ярко-красное. Увидев ее, работницы заведения заметно огорчились – так она была хороша и соблазнительна, – но легкий их характер и простота Ольги очень скоро преодолели возникшую было ревность, и они быстро подружились. Через пятнадцать минут все женщины, устроившись на диване и на коленях друг у друга, весело щебетали:
Ольга рассказывала им о лондонских и парижских модах, мужчинах – секс-символах, расценках и условиях труда в лучших европейских борделях.
– Откуда она знает о расценках? – спросил меня Бельмондо с чертиками в глазах.
Я не ответил – все мое внимание было устремлено на Ольгу. По ее лукавым глазам, внимательно изучавшим одну девушку за другой, я понял, что сегодняшней ночью мы будем спать втроем.
И я загадал, какую из девиц она для нас выберет.
Мне понравилась черноволосая худенькая мисс Фортран[40], и я понадеялся, что Ольга выберет именно ее. «Крутая попка, высокая естественная грудь, – мысленно перечислял я ее достоинства, – осиная талия, изящные, хорошо побритые ножки и главное – удивительный контраст белизны кожи и иссиня-черных волос».
Но Ольга выбрала другую – умеренно пышнотелую мисс Ассемблер. Белые волосы до ягодиц, умопомрачительный животик с очаровательнейшим пупком, призывно-страстные губы, темно-зеленые глаза делали ее весьма аппетитной, но не для меня – едва заметная родинка на кончике ее носа напоминала мне об одной моей супруге, длительное время страдавшей тяжелой формой фригидности.
Посетовав на судьбу, я присоединился к друзьям, изрядно досадовавшим на занявшую девочек Ольгу. Коля с Борисом давно уже выбрали себе девушек по вкусу, но, к моему великому сожалению, мисс Ассемблер среди них не оказалось.
Пир Сергей устроил на полу большой гостиной.
– Будем гудеть, как падишахи, – сказал он, приглашая нас занять места.
Мы разлеглись на шелковых подушках вокруг достархана[41], заставленного всевозможными фруктами, яствами в восточной посуде и выпивкой в длинногорлых серебряных кувшинах. Поев и выпив, Баламут с Бельмондо хотели было тут же заняться любовью с развеселившимися подружками, но Кивелиди сказал им, что не потерпит за столом такого, хамства. Произнес он это как-то неубедительно, и вся наша компания уставилась на него недоумевающими глазами. Почувствовав настроение гостей, Сергей махнул рукой и сказал своим девочкам:
– Ладно, валяйте, но только без хамства!
Бельмондо занялся любовью с госпожой Си-Плюс-Плюс – стройной миниатюрной полукитаянкой, полунегритянкой.
