старались не смотреть друг на друга. Вчера после вечернего заседания к нашей клетке подошел очень довольный Горошников и, вручив нам по свежему номеру журнала 'Крестьянка', сказал, что присмотрел нам колонию поприличнее.
– Мужья, ребята, там у вас будут классные!
Они уже ждут не дождутся ваших аппетитных попочек. Чтобы вы перед ними не ударили лицом, нет, жопой в грязь, в следующий раз принесу вам журнал для пассивных гомосексуалистов. Там вы найдете немало о-о-чень полезных советов.
Представляете, я там прочитал недавно, что существуют специальные препараты, расслабляющие анальную мышцу! Чтобы кайф, значит, был для петуха полным.
– Засуяь его себе в жопу, – сказал я, чуть не плача, и отвернулся.
– Вали отсюда! – добавил Баламут и тоже отвернулся.
И вот, тем самым утром, сидя в мерно урчащем 'воронке', мы вспоминали Горошникова.
– Сегодня опять измываться будет, – вздохнул Баламут. – Довольный он как центнер. Все идет как по маслу. Слушай, а может, удавим друг друга наручниками? Раз и готово! Представляешь, двадцать лет в тюрьме. Мы же совсем другими людьми выйдем. Раздавленными, старыми, услужливыми пидарасами.
– Ты думаешь, нас Ольга не выручит? Денег у нее хватит. Нет, она все сделает. Организует что- нибудь.
– Нас сразу пристрелят. При попытке к бегству. Видел ведь, что за нами всегда 'Форд' с мордоворотами ездит.
– Ну и пусть! Не дождутся они...
Я не успел сказать, чего не дождутся люди Худосокова. Наша машина неожиданно провалилась куда-то вниз, и из всех щелей кузова на нас полились струйки горячей воды.
Люди в 'Форде' ничего не поняли – 'воронок', который двигался впереди метрах в пятнадцати, просто исчез с дороги. Подъехав поближе к месту его исчезновения, они вышли из машины и увидели полную воды яму с отвесными стенками, площадью примерно четыре на четыре метра. В подернутой паром мутной пузырящейся воде плавали обломки досок, несколько тонких бревен и распаренная фанерная табличка с небрежной красной надписью: 'Осторожно, кипяток!' Спустя несколько секунд вода в яме заколебалась.
– Выбраться пытаются, – доставая пачку 'Мальборо', равнодушно констатировал один из наблюдавших.
– Да нет! – засмеялся другой. – Это они варятся!
Выкурив по сигарете, люди Худосокова побросали окурки в воду и уехали.
А в воде машину ждали. Как только 'воронок' опустился на дно, к нему бросились люди в аквалангах. Вытащив из него милиционеров (шофера и двух конвойных), они по подводному проходу перенесли их в торговый павильон. Через три минуты аквалангисты вернулись к 'воронку' с ключами, найденными у старшего конвоя, и, вытащив нас, 'доедавших' последние кубические дециметры воздушной подушки, отбуксировали пред ясные Ольгины очи.
Через пятнадцать минут мы с Баламутом, уже обсохшие и переодетые, стояли в павильоне рядом со своей спасительницей и сквозь широкую витрину, перечеркнутую жирным белым крестом, обозревали толпу зевак, собравшихся у исходившей паром ямы.
– А как это асфальт именно под нашим 'воронком' провалился? – спросил я у Ольги. Ее голова лежала на моем плече, как ласковая кошечка на своем любимом месте...
– В этом-то и весь фокус! Мы рыли яму и одновременно бетонировали нижнюю часть полотна дороги.
– Погоди, погоди! То есть вы сначала огородили этот участок дороги, потом проход от павильона проделали и под огороженным участком стали яму рыть?
– Именно так. Когда яма была готова, мы ее забетонированную кровлю укрепили несколькими стойками. Естественно, перед тем, как пустить воду. За минуту до вашего прибытия мы ограждение сняли, а после того, как над ямой прошла идущая перед вами машина, свалили стойки.
– А табличка 'Осторожно, кипяток!', я понимаю, для слабонервных? – усмехнулся Баламут.
– Нет, не угадал, – ответила Ольга. – Мы, Коля, веников не вяжем. Как только машина ваша на дно ямы опустилась и вода в ней успокоилась, я крантик-то с кипяточком открутила...
– И если бы твои помощники замешкались, мы бы сварились заживо. Брр!
– Да нет, кипяточек поверху шел и понемногу.
Это потом, когда вас уже вытащили, я вентиль до упора открыла.
– А если бы ключей не нашли? – не отставал я, живо представив себя вареным.
– Да ладно тебе теоретизировать, – сказал Баламут и, обращаясь к Ольге, предложил:
– Сматываться, однако, пора. Сейчас Горошников приедет, он обещал сегодня быть в суде... С журнальчиками для голубых.
– Вот его-то мы и ждем! – мстительно улыбаясь, ответила Ольга. – Смею надеяться, господа офицеры, что самое интересное зрелище еще впереди...
Горошников действительно приехал. Выйдя из машины, он сразу подошел к самому краю ямы и начал внимательно изучать ее содержимое. Закончил изучение он уже в крутом кипятке – толпа зевак, к этому времени наполовину состоявшая из нанятых Ольгой рабочих, неосторожно спихнула майора в воду.
10. Наука может все! – Особая тройка начинает действовать. – Конец фракции коммунистов
Джордж Циринский, главный менеджер подпольной лаборатории Худосокова, знал свое дело.
