— Спасибо, что заметил сходство, — фыркнула его подруга. — Открою секрет, он без ума от Питательного Слоя и всего, что с ним связано!
Она подошла к принцессе и, виновато потупившись, проговорила:
— Этот старый подлец — мой отчим. Прости меня. Я никак не могла ему помешать!
— Я не держу зла! Да ты тут и ни при чем! — Ксана прикоснулась к ее руке. Кожа была сухой и поразительно горячей. — Мне уже лучше. Но, думаю, нам пора уходить. Не дай бог, прибегут его лизоблюды.
Мужчины подняли всё еще бесчувственного отчима («Куда ты его? — Вот сюда, знаешь ведь, у вас тут приятная точка есть. — Я-то знаю, а вот ты откуда?..»). Девушки последовали за ними.
Сразу же из-под скамьи высунулся маленький, верткий орк и метнулся к дверям.
— Ну где этот громила, — бубнил он себе под нос, пытаясь приоткрыть тяжелые створки. — Щас упустим прынцеску, и че? Ведь и веревки ему я подрезал, и объяснил все остолопу, так нет, валандается где-то…
Он еле успел отпрянуть, когда тяжелый удар снаружи пропустил внутрь здоровенного гоблина, тщетно старающегося не шуметь.
— Ты че меня не зовешь, Твурятина? — рыкающим шепотом просипел он. — Я уже устал от местных прятаться. Предсмертник тут?
— Там они, у Ворот! — не вдаваясь в объяснения, пискнул маленький. — Хватай вон ту железяку и в атаку. А я попробую тебе помочь!
И, повернувшись к партнеру задом, писклявый паршивец полез по ступеням к трону.
— Во лафа! — осклабился здоровенный. — Сами во Врата прутся!
Он отодрал от стены шипастую дубинку на длинной ручке и затопал в указанном направлении.
Ксана не слышала скрипа двери, но топот приближающейся погони не оставил никаких шансов на спокойный уход.
Эльф стоял с закрытыми глазами перед висящими над плитами пола светящимися линиями, и те медленно меняли цвет. Ему явно было нужно еще несколько минут.
Навстречу топоту выступил Зазрак. В руке у него мигнул темным блеском короткий меч, и Ксана постаралась сдвинуться за его спину.
Из-за угла тронного возвышения выбежал гоблин. Один. Он резко остановился, ошалело выпячивая зенки.
— А не молод ты для Спецкоманды, сосунок? — выдавил он после трех гулких ударов уставшего от волнений Ксаниного сердца.
— Тебя не спросили! — Зазрак как будто понял, о чем речь.
— Ты за чернокнижником? Так и забирай его! А руконогие — наши!
— Чьи это «наши»?
— Тайную Канцелярию знаешь?
— Ну.
— Ноги гну! Уйди с дороги, а не то живо мозги вышибу.
— Вышиб один такой! Не лезь не в свое дело — доставлю всех к генералу, пусть с вашим начканцем сам разбирается!
— Пожалеешь, щенок!
— Ты на себя-то посмотри! Я такую ряху только у порчей в Спецзоне видел. Да и то у самых паск…
Договорить он не успел. Сверху свалилось что-то маленькое, но очень активное. От полученного удара Зазрак отлетел на Ксану, опрокинув ее на эльфа.
— Он тебе зубы заговаривает! — проверещал вновь прибывший. — А Остроухий что-то с Вратами колдует!
— Что? Так они заодно?! — заревел первый орк и замахнулся своим оружием.
— Брось, а то уронишь! — проговорил эльф, отдергивая руку от обширного живота нападающего.
Удар Ала был настолько быстр, что Ксана снова испытала щемящее чувство восторга, как иногда с Олегом, во время уроков фехтования. Орк, получив могучий удар, отлетел назад и очень удачно подмял под себя колючую железяку. Свалившийся сверху поганец посягнул было ткнуть эльфа ножом, но, оказавшись в крепком захвате, мгновенно разжал лапки и засучил ногами.
— Портал готов! — сказал Ал, отправляя мелкого орка в объятия встающего с пола крупного. — Дамы первые. Зазрак, берем гвина!
— Стоять, эйнджел вас задери! — Громила попытался вскочить во второй раз, используя движение «Карп бьет хвостом», но под удар «хвоста» попала его дубинка, и молодецкое вскакивание превратилось в третью часть трагикомедии о падающих орках.
— Передайте, привет Меру Тволе! — бросил Зазрак через плечо, и на Ксану накатила холодная, колкая волна неприятной и какой-то тоскливой внутренней дрожи.
— Чтобы я… хоть еще раз… дал затащить себя… на эту животину!.. — Bay чувствовал себя преотвратно. — Как люди… и эльфы… на них часами… подпрыгивают?
— Ну потерпи еще немного. Я чувствую, что Ал где-то близко. — Ви переносила скачку совершенно спокойно. — Ты попробуй встать на лапы и амортизируй!
— Амор… чего? Ты давай не ругайся! И не умничай! На лапы… Я теперь… и на земле на лапах не устою! Ох, слава Создателю, останавливаемся наконец! Почему кстати?
— Я чувствую Зов. Нам уже не надо никуда спешить. Те, кто нам нужен, сейчас появятся. Ал настраивает на меня Портал. Извини, я должна помочь ему.
Ви закрыла глаза и застыла на перешедшей на шаг кобыле. Bay обреченно обвис у нее на руках.
«Могла бы сначала меня ссадить, между прочим. И как только такие тонкие руки могут держать такого толстого меня два часа кряду? Я ведь не кошечка-писклявочка. Вон кобыла до сих пор глазом косит. Болит небось круп-то!
Ничего, пусть помучается, непарнокопытная! А то заартачилась, лягаться вздумала. Бока как у бочки, а ума черт наплакал… Ну где там ихний Портал? Чего возятся? То ли дело у нас: флип, и готово! А, ну вот, наконец-то!»
Неподалеку, над небольшим пригорком в центре лесной прогалины, засветился сложным рисунком голубых линий непонятный знак. Из замутившегося молочным туманом пространства над знаком появилась Ксана. Она куталась в покрывало, обычно служившее ей походным одеялом, и, пройдя несколько шагов, без сил повалилась в траву.
За ней следовала странная процессия. Смуглый, рогатый демон и белокожий, светловолосый эльф несли на руках кого-то грузного, завернутого в черный плащ. За ними шла девушка в таком же плаще, с почти зажмуренными глазами и гримасой неуверенности на смуглом, красивом лице.
— Айя! — обратилась к вновь прибывшим Ви, соскальзывая с седла и опуская Bay на землю. — Все обошлось без травм?
— Айя, мэлл[7]! Все целы. Мы встретили неожиданную помощь. Это Зазрак и Харма — наши новые друзья! — Эльф обнял Ви и присел рядом с Bay. — А как себя чувствует главный виновник успеха нашего рейда? Ведь если бы не посланный тобой сигнал, храбрый брат, мы с Ви не поспешили бы вам на помощь!
— Я не посылал сигнала! Я думал, что надеяться могу лишь на себя.
— Многие впадают в эту крайность. Ваша готовность принять трудности превращается в искаженную гордыней привычку рассчитывать только на себя. А ведь не один ты работаешь в этом мире! Исправление искажений — общая задача. Одна голова — хорошо, а две — лучше! Так, кажется, говорят люди?
— Не знаю, не слышал. Но приму к сведению твои наставления. Следующий раз буду вопить на весь лес!
— Действительно, Ал, твои нравоучения верны по сути, но несколько неуместны! — тихо упрекнула друга Ви.
— Я еще не привык к тому, что форма выражения в этом мире важней содержания. Я исправлюсь. В самое ближайшее время.
Bay, хромая, подошел к Ксане.
— О, она уже спит! — с легким удивлением проговорил он. — Намаялась девочка.
