— Да, Настя. Судя по всему, все обстоит именно так. Султан Нухаев и Ильяс Сулейманов давно подозревались нами в совершении этого преступления. Они
уже несколько месяцев находились в розыске.
— А теперь они убиты...
— Да, теперь они убиты. И, к сожалению, не могут дать показания. Потому что вы понимаете, Настя, нас интересуют не только непосредственные исполнители убийства, но и его заказчики. Их поиском мы продолжаем заниматься.
— А здесь у вас есть подозреваемые?
— Безусловно. Но я, Настя, в интересах следствия пока не могу назвать их имена.
— Это понятно, Андрей Викторович. А как бы вы могли прокомментировать следующий сюжет — о задержании в США известного российского авторитета, так называемого вора в законе Владимира Иванченко, в определенных кругах известного под кличкой Дед?»
— Ни хрена себе! Ты слышишь, Фил?! — Саша чуть не поперхнулся виски, которое щедро разбавил содовой и потихоньку смаковал, наслаждаясь этой телебеседой на профессиональные темы.
— Слышу, не глухой, — Фил нахмурился.
На экране появились кадры, где седобородого Деда вели под белы руки дюжие американские полицейские, а он пытался то боднуть кого-нибудь из них * головой, то пнуть по чьей-то случайно подвернувшейся фэбээрошной заднице. Инвалидной коляски отчего-то в кадрах хроники не наблюдалось...
«Иванченко арестовали в Америке за рэкет. Андрей Викторович... — проговорила ведущая, давая понять, что слово предоставляется Денницыну.
— Настя, — имитируя уверенный тон ведущих НТВ в спутниковых перекличках, мгновенно отозвался тот. — Это обвинение даст, я думаю, им возможность упрятать Иванченко за решетку лет на пять-шесть. Если бы его взяли за неуплату налогов, как было в свое время с Аль Капоне, то он сел бы, минимум, лет на десять-двенадцать.
— Эксперты в один голос утверждают, что оттуда, из США Иванченко руководил едва ли не всем российским криминальным сообществом. Это правда? — ведущая склонила голову и обворожительно улыбнулась...
— Как вам сказать, Настя? — Денни-цын не был столь категоричен. — Конечно, Иванченко — фигура влиятельная в криминальном мире. Но этот мир все же
не настолько организован, чтобы им мог руководить один человек. Даже такой, как Иванченко. Вот, кстати, и самые последние события, я имею в виду сегодняшнее убийство в Переделкино, говорят о том, что между преступными группировками существует масса противоречий. Я даже рискну предположить, что убийство это организовано одной из славянских группировок. Ведь ни для кого не секрет, что между чеченцами и славянами продолжается криминальная война.
— В таком случае, может быть как-то связано это убийство с арестом Иванченко
— Да нет, — усмехнулся Денницын и посмотрел на ведущую ласково, как на умственно отсталого подростка, — я думаю, что эти события разного масштаба. Но вот тот факт, что арест Иванченко усилит позиции чеченских преступников, мне кажется бесспорным. Иванченко как раз и пытался организовать славян против чеченцев. И иногда ему это удавалось...
— Спасибо, Андрей Викторович, за ваш комментарий...»
Обмен любезностями Сашу не интересовал, он убавил звук.
— Да, Саня, зверьки сейчас и вправду обнаглеть могут... — Фил ловко, на манер того, как ковбои крутят «кольт», крутанул на пальце связку ключей.
— Не дождутся! — резко бросил Саша.
Он достал из бумажника золотую монету с изображением Деда и, подбросив ее в воздух, зажал между ладонями. — Ну что, Фила, орел или решка?
— Так ведь там всегда — орел, как ни кинь, — Фил прекрасно помнил, что на обеих сторонах монеты изображен Дед.
— Что и требовалось доказать, — констатировал Саша. — А ацтеков мы мочили и всегда мочить будем,— без всякой логики добавил он.
Но Фил его, кажется, понял. Все возвращалось на круги своя.
Часть вторая
КУКЛОВОДЫ
XI
Пчела даже перестарался. Сегодня, получив еще семь процентов акций, перекупленных у сети магазинов «Тектоническая платформа», он аккумулировал в своих руках пятьдесят два процента акций банка «Социум»: Хватило бы и пятидесяти одного. А именно: контрольного пакета, который позволял принимать самостоятельно практически любое решение.
Последняя покупка произошла совсем полюбовно — «Тектоническую платформу» изначально контролировали солнцевские. Кабан уступил им эти семь процентов в обмен на те же проценты в «Бриге». Хотя Пчела и поскрипел зубами, но Саша его убедил, что отказываться не стоит.
— Пчела, — постучал Саша по своей голове, хотя явно предпочел бы постучать по голове друга. — У нас четверых в «Бриге» в общей сложности остается во-
семьдесят процентов. А «Социум» нам за полгода еще не на один банк заработает.
— Это с какого перепугу?
— С того самого, понимаешь, — спародировал Саша интонации Гаранта.
Только ленивый сейчас над стареющим президентом не издевался, уж больно сдал за последний год старик, хотя и был-то он всего на год-другой старше того же Зорина.
— Пить надо меньше, понимаешь.
— Да ты что? — заржал Пчела. — Думаешь, он еще избираться будет?
— А то! Вспомни, что Зорин говорил! — наполнил Саша.
— Ну, он же совсем разваливается!
— А ты прикинь, Пчел, что сегодня могут сделать деньги и политическая реклама. Они мертвого по кусочкам соберут. — Сашины доводы звучали вполне убедительно.
— Ну, если деньги... — сдался меркантильный Пчела.
— И прикинь еще — какие деньги! — продолжал Саша. — И они потекут рекой через наш «Социум». Впечатляет?
— Впечатляет, — не мог не согласиться Пчела.
— Так что, брат, с сегодняшнего дня ты в основном переключаешься на работу с Зориным.
— А ацтеки? Говорят, за ним Берестовский стоит? — Пчела, будучи практиком, с ходу перешёл к делу.
— С чеченами я тебя прикрою. Только держи с Зориным ухо востро. И с Петькой его подружись, разговори его, может, проболтается когда. Своди там куда-нибудь. К девочкам, что ли? — предложил Саша. — Он вроде по виду-то — ходок.
— Не учи, Белый, не маленький. Свожу. Слава богу, и в девочках и в мальчиках толк понимаю.
— Что-что, Пчелкин? — прищурился Саша, еле сдерживая смех. — В мальчиках? Ты что, ориентацию поменял?
— Озверел, Белый! Я совсем другое имел в виду, — возмутился Пчела.
