тяжело.
В доме две женщины и тяжелораненый, — прошуршал внутренний голос… — Хорошие условия.
Отстань. Неслышный шаг к перилам. Крохотные дротики, совсем иголочки, наизготовку…
Вот они. Две женщины… что-то знакомое примерещилось на миг в их облике… и истаяло — не до этого. А вот Алекс. На диване.
Если до этого мига Лина надеялась на то, что речь идет о случайном совпадении, то сейчас надежды рассыпались в пепел — сегодня ночью в логове суккуба Лина видела именно Алекса. Вопрос о том, с чего жертва является ей во сне, девушка затолкала на задворки сознания, жадно вглядываясь в неподвижно замершую фигуру… Закрытые глаза, посеревшая кожа… перевязанное горло.
— Если б еще Дим мог… — глуховато проговорила женщина, — Как же они могли, Маргарита? Именно сейчас!
— Сама не понимаю. Дикая какая-то история. Бред же — отбирать магию не за зло, не за проступок, а за помощь?
— Альбиносы напыщенные…
Этот загадочный разговор Лина уже не слушала — она вся сосредоточилась на двух дротиках- иголочках, таких тоненьких, таких важных сейчас.
Три…. Два… Раз.
Дротики сорвались с тонких пальцев, отмерили нужно расстояние… и ударили в цель. Темноволосая женщина, склонившаяся над Алексом, вздрогнула, машинально провела ладонью по шее… и, пошатнувшись, опустилась на ковер.
— Мила — ахнула вторая. — Ан…
Вот так.
Лина стремительно слетела по лестнице, не отваживаясь на ведьминский перенос при таком количестве сигнальных датчиков…
Ну-ка, ну-ка…
Все так и есть.
Рана на горле, глубокие царапины на плече и темное пятно на ауре — инкуб есть инкуб, тварь паршивая. Силы сосет похлеще энергетических вампиров.
А ты чего злишься? Самой хочется? — снова съехидничал внутренний голос, — Твой заказ…
Достал. Заткнись уже!
Минутку…
Что ж делать-то? Лечить?
Феникс — жертву… Рехнуться можно… Если узнают в клане, то… не должны узнать. Я потом с этим решу. Потом подумаю, что я делаю… Сначала поддержать… Чтоб ведьмак дотянул до своей помощи.
Нет, возможно, если она заберет парня к себе (увянь, птичка!), то ей удастся поставить его на ноги… Но… горло и голос она не спасет. Не светлый она и даже не целитель. Так что нельзя. Вот поддержать — в ее силах. Добавить энергии, чтоб тело само сопротивлялось. Где там нужный эликсирчик?
Лина наклонилась (вот мать не видит!) и тихонечко-осторожно, по капелькам, вылила в полуоткрытые губы юноши эликсир-активатор. Держись, ведьмак. Алекс…
Мы потом с тобой все решим.
Сейчас — держись.
Беспокойно зашевелился феникс… Ну что ж за день… то есть вечер… то есть ночь выдалась! Что такое? Ах вот что… Лина прищурилась и осторожно положила ладонь на обмотанное бинтами горло, туда, где золотистые нити ауры потускнели от темноты… И расслабилась, приспуская феникса с «поводка».
Полностью расслабляться с ее «внутренним демоном» нельзя, иногда он ведет себя непредсказуемо…
Как сегодня, да?
И может вытворить что-то, что будет в кошмаре сниться. Так что поаккуратней…
Но она зря беспокоилась. Ласковое пламя скользнуло по руке, зажгло кончики пальцев, и на миг Лина увидела ведьмака таким, каким видел его феникс — силуэт, мягко сияющий переплетениями огненных нитей — янтарных, медово-желтых, золотых… средоточьем сил. Ого…Это оно и есть? Красота какая… И сила.
Это были те силы, половина которых причиталась ей по контракту. Лина с некоторым недоумением отметила полное равнодушие феникса к возможной добыче. Ну то есть не то чтоб равнодушие, феникс, казалось, просто млел при одном зрелище на сгусток Сил в молодом музыканте, но обычно он смотрел на любые магические сущности с совсем иным интересом — гастрономическим. Ничего не понимаю…
Ну-ка…
Пальцы послушно расслабились… растворились в мягком жаре… тише-тише, осторожней…нащупали ближайшее сплетение нитей… вплелись-вросли, потянулись дальше… туда, к тускло-серому цветку чужого влияния.
Перехватить.
Втянуть в себя это злое, колюче-жадное, еще, еще, еще чуть… очистить золотые нити от шевелящейся серой пакости… а теперь сжечь. Испепелить. Уничтожить.
И брезгливо встопорщить перья, избавляясь от последних следов холодной, алчной до чужого тепла сущности. Все.
Вот так…
А теперь пора убираться отсюда, пока не вернулись другие обитатели дома. Так… Не поняла. Феникс, в чем дело?
Птичка ни в какую не желала отлипать от молодого ведьмака.
Эй!
Ноль эмоций. Сейчас огненная частичка родового Пламени, которую Лина всегда представляла в виде полуразумной хищной птицы, напоминала русскую птицу, именуемую глухарем. За то самое. Призывов хозяйки он просто не слышал, а, едва не мурлыча, кружил над телом…
Черт возьми, ты что, влюбился в него, феникс?
Вполне может быть.
Феникс просто льнул к юноше, которого она видела, по большому счету, третий раз в жизни, и даже… ой… не может быть! Лина тряхнула головой, не веря собственным глазам…
Не верю, не верю, не может быть…
Но феникс, тихонько переместившись на поврежденные линии-нити, принялся вливать-вплетать туда тоненькие ниточки силы. Чуть-чуть… понемножку… чтоб быстрей срослось.
И чтобы не было больно…
Доигралась.
Феникс закончил работу и довольно поворчав, улегся отдыхать, тяжелое дыхание Алекса стало ровней и тише. Прошло уже пять минут (целых пять минут!), а Лина не спешила убирать руку. Почему-то… не хотелось.
Я еще немного посмотрю..
Ты только не просыпайся, Алекс.
— Стой! Отойди! Cтоять! — рухнули на голову замершей девушки сразу несколько голосов.
Вместе с осознанием ситуации, в которую она влипла. Вот так-так. Доигралась.
Проклятье!
Лина осторожно повернула голову: двое мужчин и светловолосый Вадим. Смотрят как… В руке мужчины дрожит молния. Приветливая встреча…
Хозяева дома вернулись.
И очень злы на незваную гостью.
— Отойди от него… — проговорил темноволосый мужчина.
— Быстро!
Во как. А отойду — ударите?
— Кто ты? — хрипло спросил Вадим, — Что тебе нужно?
А мы незнакомы? Ах да, шарф же… хорошо, что накинула. Ну уж нет, знакомиться заново мы не будем..
