наполовину, а потом вся эта громадная туша с грохотом рухнула в тину, подняв тучу черных брызг. Тотчас же место падения как будто вскипело. Более мелкие хищники, сотни которых постоянно ищут добычу в водах и трясинах Болота, но не решаются напасть на здорового тритонника, теперь не упустили своего шанса. Еще живого, но уже не способного себя защитить гиганта кусали, жевали, грызли, рвали на куски.
Яманубис с каким то непонятным чувством радости и умиления смотрел на расплывающееся по поверхности кровавое пятно. Потом он повернулся ко мне и развел руки в стороны, как будто собирался обнять весь мир:
– Какая красота! Настоящая жизнь: бурлящая, мощная, хищная, пожирающая саму себя. Как мне это нравится!
Встретив мой недоуменный взгляд, Учитель едва не рассмеялся:
– Для тебя-то, Рен-болотник, это все естественно и привычно, поэтому ты и не разделяешь моего восторга. Ладно, поплыли к лягуху.
И мы поплыли. По широкой дуге наша лодка обогнула огромное неповоротливое порождение Потопа. Его спина торчала из болота, как огромный колыхающийся и холм. Он медленно продвигался вперед и методично заглатывал лотосник, оставляя за собой широкую полосу чистой воды. Суета вокруг тритонника лягуха не беспокоила: толстая чешуйчатая шкура надежно защищала его от мелких хищников, а крупных, вроде того же тритонника, рядом не было. Пасть лягуха открывалась и закрывалась, как зев пещеры.
– Ты готов? – Спросил меня Яманубис.
Я быстро осмотрел показания датчиков на дисплее шлема скафандра и ответил:
– Готов!
– Тогда вперед.
Не снижая скорости лодка влетела прямо в раскрытую глотку гиганта. Я сжался между бортами, Яманубис уместился где-то сзади. Лягух даже не обратил внимания на попавший в рот несъедобный предмет. В конце концов, он мог проглатывать стволы деревьев гораздо большего размера, чем лодка, за что и получил прозвание «пальмоед». Набив рот очередной порцией пищи, лягух сделал глоток. Нашу лодку закружило в водовороте и понесло по пищеводу. Если бы не скафандр Повелителей, мы были бы немедленно смяты, раздавлены, и уж, конечно, сразу же захлебнулись.
А потом бурлящий поток вынес нас в спокойную просторную пещеру. Мы очутились в желудке.
– Приехали. – Раздался в наушниках голос Яманубиса.
– Я догадался. Но почему вокруг нас прозрачная вода? Я думал, что в желудке должно быть темно от проглоченной пищи.
Яманубис рассмеялся:
– Ты же смотришь не через простое стекло, Рен, а через видеофильтр шлема. Он автоматически преобразует показания сотни разных сканеров в картину, воспринимаемую глазами. Более того, обернись- ка…
Я обернулся и увидел Яманубиса с длинным футляром в руках.
– Сканеры скафандра настраиваются на твои мысли и показывают то, что ты хочешь разглядеть. – Продолжил Учитель. – Здорово, правда?
– Изумительно, – хмуро согласился я. – А что делать дальше?
– Учиться. – Яманубис открыл футляр, и я увидел, как побег стального дерева на глазах начал темнеть. Из другого футляра Учитель достал клинок нагинаты и привычными движениями собрал оружие в одно целое. Когда стальное дерево мягкое и податливое, нетрудно вбить в него крепежные шипы.
– Вот тут? – Я огляделся кругом.
– Именно тут и именно сейчас. Держи! – Яманубис протянул мне нагинату. – У нас есть в запасе два дня.
– Два дня? – Воскликнул я и повертел нагинатой. Из-за большой плотности перевариваемой пищи внутри желудка мои движения были замедленны, как во сне. – В таких условиях? Вы, наверное, опять шутите, Учитель, но я не понимаю, в чем юмор-то заключается?
– Чувство юмора – это главное, что отличает человека от животного, разумное от неразумного. – В голосе Яманубиса я услышал привычное веселье. – Ты что-нибудь слышал о медитации, о гипнозе, о просветлении сознания, о Божественном откровении?
– Что-то слышал, – пожал я плечами, – но не придавал значения подобной ерунде.
– Тогда для тебя это станет приятной неожиданностью! – Радостно сообщил Учитель.
И я провалился в светлый тоннель небытия…
Я не могу рассказать о том, что происходило со мной в желудке лягуха-пальмоеда. Ни один из человеческих языков не может передать те многомерные мыслеобразы, которые проходили через мое сознание. Яманубис каким-то образом открыл его для себя и напрямую загружал туда сведения о боевых единоборствах и навыки их применения. За минуту я постигал то, на что другие тратят годы тренировок.
Я провел в бессознательном, или, правильнее будет сказать, в сверхсознательном состоянии все два дня, что мы находились внутри лягуха. Я одновременно ощущал себя плавающим в желудочном соке животного и пребывающим на сотнях миров в тысячах мест человеком. Мои мускулы наливались нечеловеческой силой, а нервы и чувства приобретали необыкновенную восприимчивость. А потом также внезапно, как Яманубис отправил меня в гипнотический сон, он вернул меня в реальность.
– Ну как, подмастерье Рен? – Спросил он меня. – Тебе нравиться у меня учиться?
– Да, Учитель! – Я расправил плечи внутри скафандра Повелителей. – Это просто чудо. То, что Вы можете делать с людьми, похоже на Божественную силу.
– Что правда, то правда, – усмехнулся Яманубис. – Талантов у меня много. Кстати, посмотри на древко нагинаты: оно уже достаточно закалилось и ему не терпится оказаться в руках воина – в твоих, подмастерье Рен.
Побег стального дерева приобрел темно-коричневый, почти черный цвет. Такого я раньше не видел. Болотники моего клана закаливают дерево только до светло-кофейного оттенка. Я сделал несколько движений. Даже внутри желудка лягуха они были стремительны и смертоносны. Чувство восторга наполнило мое сердце. Я непобедим! Я всесилен! Я велик!
– Пока что ты всего лишь подмастерье, Рен. – Отрезвил меня Яманубис. – А тебе еще предстоит стать мастером.
– Так давайте продолжим учение. Я согласен плавать тут еще два, четыре, десять дней. В общем, столько, сколько понадобится.
– Не так быстро, Рен. Сначала ты должен доказать, что готов вступить на следующую ступень.
– С чего мне начать? – С горячностью воскликнул я. – Я готов сразиться с кем угодно: с тритонником, с гигантской акулой, с Повелителем, наконец!
– Ты так уверен в своих силах… – Посерьезнел Яманубис. – Начника с того, чтобы нам можно было выбраться наружу.
Лишь мгновение я колебался, а потом поудобнее перехватил нагинату и ринулся к стенке желудка…
Только когда мы отплывали от огромной окровавленной туши лягухапальмоеда, я обрел над собой полный контроль. Кажется, кроме лягуха, я изрубил в куски несколько мелких крокотамов, двух жуков- ротохватов, десятка полтора миногусов и еще кого-то большого, волосатого и многолапого. Короче, всех тех, кто имел несчастье первыми приблизиться к умирающему лягуху, чтобы полакомиться свежатинкой.
– Первый раз после гипновнушения всегда так. Тебе обязательно нужно выбросить избыток агрессии. – Успокоил меня Яманубис. – Зато в следующей схватке твоя голова будет ясна, а всеми движениями станет руководить холодный расчет.
– Надеюсь, что так и будет. – Мои руки и ноги охватила смертельная усталость. Я лежал на дне лодки и не мог шевельнуться. – Сейчас я, кажется, немного перестарался.
– Совсем немного. – Усмехнулся Яманубис. – Через пару часов опять придешь в норму.
Глава 4. Неожиданные повороты.
– Сегодня очень важный день, Рен! – Обрадовал меня Яманубис. – Сегодня ты должен будешь показать все, на что способен. Сегодня у тебя первый в жизни серьезный бой.
– Уже? – Изумился я. – Но ведь только вчера Вы говорили, что мне нужно время на подготовку к новому
