накатывает темнота, прохлада и запах… Вряд ли это можно передать словами.
Серый все-таки пошел следом. То ли любопытство потянуло, то ли боялся, что овдовеет, не успев жениться.
Огромное темное помещение, заставленное пыльными ржавыми железными ящиками странной формы. Дальше — узкие лестницы, перегороженные перилами. Мама говорила, что такие лестницы ездили сами. Нужно было только встать на ступеньку и ждать, пока она отвезет тебя вниз или поднимет наверх. Кажется, это называлось…
— …скаматор… калотор… О! Эскалатор!
— Что-что? — переспросил Сержик, услышав мой возглас.
— Это называется «эскалатор»! — гордо провозгласила я и выругалась, споткнувшись в темноте.
— Аккуратнее, Дина — Сержик успел поймать меня за плечо и вернуть в вертикальное положение.
Мы спускались все глубже под землю. Я замерзла, но возвращаться назад не хотела и потому не жаловалась. К запаху я привыкла быстро. А Серый заметил:
— Чем-то пахнет. Незнакомым…
— Метро… — сказала я, словно это все объясняло. — Здесь всегда так было.
В конце концов, спуск закончился. В подземелье было темно, хоть глаз выколи, и пусто. Гулкое эхо вторило нашему разговору. Сделав шаг, я врезалась носом в стену.
— Я же сказал, аккуратнее, — прошипел мне в спину Серый. Он почему-то перешел на шепот. Потом взял мою руку. — Не вздумай вырываться, Дина
Я и не думала Убедившись, что нос цел и невредим, я ощупала руками препятствие. Стена была холодной и… круглой. Глаза привыкли к темноте, и я осмотрелась.
— Это называется «платформа».
Потолок подпирали огромные колонны. Каменный пол был усеян кусками штукатурки и стекла.
— Пусти, Сержик. Я уже хорошо вижу.
Для разнообразия он почему-то мне поверил и разжал пальцы.
— Здесь ходили поезда, — я подошла к краю платформы. Внизу сквозь темноту проглядывали две стальные полосы. Когда-то они блестели, отполированные колесами вагонов, а потом, после Взрыва, движение остановилось, и рельсы покрылись ржавчиной и пылью. — Такие тележки с крышами…
— Я помню. В учебнике по математике были картинки. А ты много знаешь, — чуть раздраженно заметил Серж.
Я спрыгнула с платформы.
— Это все бабка. Она боялась, что ее мир уйдет в прошлое. Собственно, именно это и произошло, только она никак не хотела с этим мириться. Знаешь, странно, что здесь так много всего сохранилось. Мама считает, что Город — это куча развалин. Говорит, природа не терпит пустоты и быстро заполняет чем-то новым освободившееся пространство. Раз человек ушел, то обязательно должно прийти что-то другое.
— Крысы…
— Нет, Сержик. Крысы — это продукт эволюции. Они не виноваты, что лучше нас приспособились к новой жизни. Я имела в виду… ну, например, что лес поглотит Город или…
— Я не знаю, что такое «эволюция». Крысы идут.
Я подняла голову и не увидела а почувствовала напряжение во всем его теле. — Где?
Серый повернул голову вправо.
— Там, — он махнул рукой, и тогда я тоже услышала пока еще далекий скрежет сотен коготков.
— Ой… — только и смогла сказать я. Серый наклонился и протянул мне руку.
— Отсюда пора сматываться, моя красавица
Я в одно мгновение оказалась рядом с ним, больно ударившись коленками о край платформы. Скрежет стал более отчетливым. Мы побежали.
Путь наверх оказался почему-то намного длиннее. В какой-то момент я почувствовала, что на спину упало что-то тяжелое и живое. Резко крутанулась, сбрасывая с себя крысиную тушку, и увидела…
Это было похоже на речной поток. Темная масса, вырываясь из тоннеля, текла к эскалатору, разбивалась у поручней на рукава и поднималась по ступенькам, догоняя и обгоняя нас. Я на мгновение замерла, парализованная страхом.
— Не останавливайся! — крикнул Серый. Он бежал по соседней лестнице. — Если они отрежут нас от входа мы пропали!
Пропали! Не то слово! Сожрут в два счета.
Мы почти успели. До последней ступеньки оставался какой-нибудь десяток шагов, когда крысы взяли нас в кольцо. Большие, размером с приличную кошку, они смотрели на нас красными глазками-бусинками и, наверное, прикидывали в уме, кому сколько достанется.
— Бей по носу, — негромко сказал Серый. — Со всей силы. Береги шею. Помни, главное — выйти на свет. Укусы потом заживут.
В левой руке он держал нож, который я ему подарила. Я в который раз пожалела что не умею поджигать взглядом. И вообще…
Они кинулись на нас все разом. Я очень хотела испугаться, но не могла. Чувствуя, как рвется моя одежда, как в тело вонзаются острые зубы, как мой нож с противным хрустом входит в тела крыс, я ощущала только раздражение из-за того, что мне испортили чудесную прогулку.
А потом все закончилось. Мы сидели у входа в метро. Светило чуть красноватое солнце. Было тепло, — тихо и непривычно спокойно.
— П-почему т-ты в кота не превратился, — с трудом выговорила я, пытаясь отдышаться.
— Потому что пока бы я перевоплотился, да пока сознание восстановил и сообразил, что к чему, крысы бы уже тебя дожевали; — охотно пояснил Серый. — И потом, что бы здесь мог сделать один, пусть даже лесной, кот? Ты видела,
Я видела. В кои-то веки Серый подробно ответил на мой вопрос, а я не знала, стоит ли этому радоваться.
— Испортили такой день… Серый хрипло рассмеялся.
— Я тебя предупреждал.
— А почему они не пошли за нами?
— Потому что не видят на свету. Глазные нервы атрофированы. И вообще, они открытое пространство не любят. Даже ночью на улицы редко выходят.
— «Атрофированы»… Какие ты слова знаешь!
— У тебя учусь.
— Я есть хочу.
— А у тебя крепкие нервы, моя красавица.
— Подозреваю, что и это ты выяснил заранее. Он снова рассмеялся.
— Сколько лет мы знакомы, Дина?
— Восемнадцать, если мне не изменяет память. С моего рождения.
— Было бы странно, если бы за такой срок я выяснил только цвет твоих глаз.
— Да? А кстати, — я зажмурилась, — какого цвета у меня глаза?
— Серого, — не задумываясь, ответил он. — А насчет обеда есть одна идея. Пойдем!
— Куда?
Серж встал и протянул мне руку.
— Туда, где много еды.
6
