Выходит, что сознание более «продвинуто», чем восприятие. По крайней мере, сознание объёмно. Глаза вообще очень ограниченное средство видения – мы видим предметы всегда с одной стороны, обращённой к нам, и в перспективе. Наше зрение даёт нам неправильную картину мира. Мы видим мир плоским, искажённым, в перспективе, а знаем его таким, каков он есть. Мы видим предметы изменёнными, но знаем их верными.
Мы так привыкли к формуле, что физический мир отражается в нашем сознании, что не замечаем её несостоятельности. Сознание вовсе не зеркало, которое отражает реальность – для поверхности зеркала нет никакой разницы между различными точками картинки, которую оно отражает. Принадлежит ли точка моему лицу или стене, которая за моей спиной – отражению в зеркале всё равно, для него нет никакой разницы между ними. Зеркало отражает всё одинаково бесстрастно. Мы тоже всегда воспринимаем всё поле сразу, даже если я произвольно посылаю взгляд на вполне определённую вещь, то всё равно боковое зрение улавливает всю картинку. Но образы сознания наполнены смыслом, которого нет в самой воспринимаемой картинке. Ухо слышит коктейль из самых различных звуков вместе и сразу, а в сознании шумят дети, чирикают воробьи, а из проезжающей машины слышна знакомая мелодия.
Строго говоря, существует избирательность восприятия. Например, глаз передаёт в мозг менее одной триллионной доли той информации, которая достигает его поверхности. Но, даже учитывая это, всё равно существует огромная разница между теми данными, которые достигают глазного яблока, и тем, что мозг затем конструирует как «реальность». Некоторые исследования показывают, что на информации, поступающей посредством зрения, основано менее 50 % того, что мы «видим», остальное же складывается из ожиданий того, как должен выглядеть мир и, возможно, из информации, приходящей из других источников. Известны эксперименты с «белым хаосом» на телевизионном экране. Этот «хаос» составлялся из точек, заключающих в себе различные формы. Так вот, мозг эти формы распознавал. На основании подобных экспериментов был сделан вывод, что мы всё время конструируем собственную реальность из массы того, что представляется хаосом. Правда, тогда возникает правомерный вопрос: в какой же мере то, что мы воспринимаем, является реальным? Да на все 100 %! Несмотря на все недостатки восприятия, мы имеем достаточно верное представление об окружающей действительности. Это подтверждается самым обыденным опытом пребывания в мире. Мы не просто вполне приспособлены к окружающей физической реальности, но даже в состоянии ею манипулировать, её преобразовывать и прогнозировать.
Конечно же, наши знания о механизмах восприятия далеко не полны, но тем не менее очевидно, что сознание априори знает больше, чем воспринимает и передаёт ему тело. Мы так заморочены «понятностью» бодрствующей жизни, в которой, кстати, все важнейшие жизненные процессы протекают неосознанно, что не видим концов, когда пытаемся осмыслить самые привычные естественные явления. И хотя механизм восприятия вроде бы свидетельствует, что образы мира в сознании вторичны: ведь они возникают как бы в ответ на воздействие, то есть после него, но так только на первый взгляд. Ведь сам этот механизм становится возможным только потому, что сознание уже владеет таким способом переживания, то есть содержит в себе все эти образы заранее.
Я подозреваю, что эта идея для многих выглядит как, мягко говоря, неуёмная фантазия автора. Ну что ж, мне и самой надо было найти что-нибудь подтверждающее её.
Известен факт, что у людей разного возраста продолжительность каждой из фаз сна различна. Сводные данные различных исследований свидетельствуют о том, что доля быстрой фазы сна, то есть сновидений, составляет: у младенцев – 50 %; у детей школьного возраста – 30 %; у взрослых – 20– 25 %, а у пожилых людей – 14 %. Особенно велика доля сновидений от суточной продолжительности сна у новорожденных в первые сутки – 77,7 %. И это при том, что общая продолжительность сна у младенцев значительно превышает длительность его в других возрастных категориях. Эти соотношения длительности фаз сна в каждой возрастной группе выдерживаются достаточно стабильно. Попытки исследователей искусственно нарушить их показали, что организм стремится к компенсации недостающей доли той или иной фазы. Чем же можно объяснить, что самая большая доля сновидений от всего времени сна наблюдается у новорожденных, а с возрастом длительность сновидений уменьшается? Поскольку сновидения выглядят как обработка информации, то очевидно, что в начале жизни она находится не «снаружи». Ещё вовсе отсутствует опыт жизни во внешнем мире, внешней информации у него ещё просто-напросто нет. Похоже, что идёт «переработка информации», поступающей совсем из другого источника…
Для взрослых видеть сон – означает способность переживать внутренние образы сами по себе, независимо от того, что происходит в этот момент в физической реальности. Очевидно, что и новорожденный в периоды сновидения тоже переживает какие-то внутренние образы. Только ведь у него ещё не было возможности столкнуться с энергетическими структурами физического мира, которые могли бы соответствовать каким-либо внутренним образам. Самое удивительное, что перед рождением мозг постоянно находится в состоянии сновидения, отражая тем самым наличие каких-то образов в сознании. Возникает гамлетовский вопрос наоборот: «Какие сны в том первом сне нам снились, когда покров земного чувства ещё не существовал»? Этот вопрос ещё более загадочен, чем у принца датского, ведь он про то, что уже было и не повторится никогда.
Время от времени я медитирую на тему сновидения до рождения. Переживание неожиданно оказалось чрезвычайно эмоциональным и «шумным». Оно всё наполнено неясными звуками на фоне постоянного, но не однотонного гула. И ведь действительно, то сновидение проходило под никогда не прекращающейся аккомпанемент тела матери, дыхание которой подобно шуму набегающих на берег волн, гулко стучит сердце, шуршит по сосудам кровь, что-то булькает, щёлкает… Звуки, хотя и подчиняются определённому ритму, но этот ритм постоянно меняется. Оказывается, «услышать» тишину стало возможным только в момент рождения. А тогда к этому гулу прибавлялся некий «шум», который был связан с ощущением себя растущим ветвистым кустом, у которого есть ствол, как у дерева, и множество веток с ещё большим количеством побегов на них. Подозреваю, что это устанавливались энергетические потоки в тех самых энергетических каналах, о которых известно из даосизма. И всё это, в свою очередь, сопровождалось переживанием движущихся и трансформирующихся цветных линий, форм и объёмов. Они были бы похожи на абстрактные заставки в компьютере, если бы в этих заставках было меньше чёткости и определённости формы и больше интенсивности и разнообразия цвета.
Оказывается, так выглядит переживание равновесия и единства; переживание, которое дано каждому до рождения и которое мы носим в себе как эталон подлинной любви и счастья. Впрочем, я не настаиваю на его всеобщности. Медитация – процесс индивидуальный, переживания личностны и единичны, но для меня сновидение до рождения выглядит именно так. В этом переживании каким-то невероятным образом сочетаются состояние безмятежности и покоя релаксации, с одной стороны, и состояние напряжённости и невероятной эмоциональной наполненности, с другой. На самом же деле в любой медитации есть завораживающая прелесть существования до конкретных образов.
Одна из функций сновидений это адаптация человека к стрессам реального мира. Считается, что первой незабываемой травмой для человека было само рождение и начало жизни. В психологии даже существует понятие «травма рождения». Но новорожденные, судя по всему, неплохо справляются со стрессом рождения. Возможно, это происходит потому, что ещё до рождения, а потом в первые дни жизни хорошо подготовились к встрече с физической реальностью в том своём «первом сновидении».
Когда размышляешь о способности человека видеть сны, невозможно не согласиться с тем, что мозг представляет собой механизм, который работает в двух основных режимах. В режиме бодрствования он осуществляет управление всем телом, согласно заложенной в нём программе, а в режиме сна корректируется и расширяется его собственная программа. Ну а поскольку всё развивается от простого к сложному, то очевидно, что этому процессу должен был предшествовать более простой – работа в одном режиме. Судя по всему, это означает, что до рождения мы находились в состоянии постоянного сновидения. По-видимому, в тот период в мозг (наш компьютер) закладывалась сама операционная программа. Если вернуться к аналогии с локатором, то время до рождения – это время, когда в процессе создания самого механизма оператор осваивает его, знакомится с его возможностями и с тем «языком», на котором он будет с ним общаться.
Напрашивается очевидная гипотеза, объясняющая вышеприведённые «странные» данные о различной продолжительности фаз сна у людей разного возраста. Согласно ей парадоксальный сон представляет собой как бы «предбодрствование». Это означает, что моя и ваша жизнь начиналась со сновидения – тело
