Призывно грустный шум ветровзвучит, как голос откровений.От покосившихся крестовна белый снег ложатся тени.И облако знакомых грезлетит беззвучно с вестью милой.Блестя сквозь ряд седых берез,лампада светит над могилойпунцово-красным огоньком.Под ослепительной луноючасовня белая, как днем,горит серебряной главою.Там… далеко… среди равнинстаринный дуб в тяжелой мукестоит затерян и один,как часовой, подъявший руки.Там, далеко… в полях шумити гонит снег ночная вьюга…И мнится — в тишине звучитдавно забытый голос друга…Старинный дуб порой вздохнетс каким-то тягостным надрывом…И затрепещет, и заснетсреди полей глухим порывом.
1903
Москва
Знаю
Посвящается О.М. Соловьевой
Пусть на рассвете туманнознаю — желанное близко…Видишь, как тает нежданноОбраз вдали василиска?Пусть все тревожно и странно…Пусть на рассвете туманнознаю — желанное близко.Нежен восток побледневший.Знаешь ли — ночь на исходе?Слышишь ли — вздох о свободе —вздох ветерка улетевший —весть о грядущем восходе?Спит кипарис онемевший.Знаешь ли — ночь на исходе?Белые к сердцу цветы явновь прижимаю невольно.Эти мечты золотые,эти улыбки святыев сердце вонзаются больно…Белые к сердцу цветы явновь прижимаю невольно.