1Пронизала вершины деревжелто-бархатным светом заря.И звучит этот вечный напев:«Объявись — зацелую тебя…»Старина, в пламенеющий часобмявшая нас мировым, —старина, окружившая нас,водопадом летит голубым.И веков струевой водопад,вечно грустной спадая волной.не замоет к былому возврат,навсегда засквозив старинойПеснь всё ту же поет старина,душит тем же восторгом нас мир.Точно выплеснут кубок вина,напоившего вечным эфир.Обращенный лицом к старине,я склонился с мольбою за всехСтрастно тянутся ветви ко мнезолотых, лучезарных дерев.И сквозь вихрь непрерывных вековчто-то снова коснулось меня, —тот же грустно задумчивый зов:«Объявись — зацелую тебя…»2Проповедуя скорый конец,я предстал, словно новый Христос,возложивши терновый венец,разукрашенный пламенем роз.В небе гас золотистый пожар.Я смеялся фонарным огням.Запрудив вкруг меня тротуар,удивленно внимали речам.Хохотали они надо мной,над безумно-смешным лжехристом.Капля крови огнистой слезойзастывала, дрожа над челом.Гром пролеток и крики, и стук,ход бесшумный резиновых шин…Липкой грязью окаченный вдруг,побледневший утих арлекин.Яркогазовым залит лучом,я поник, зарыдав как дитяПотащили в смирительный дом,погоняя пинками меня.3Я сижу под окном.Прижимаюсь к решетке, молясь,В голубомвсё застыло, искрясь.И звучит из дали:«Я так близко от вас.мои бедные дети земли,в золотой, янтареющий час…»И под тусклым окномза решеткой тюрьмы