– Та хоть бы место это кто знал, – понурились бойцы. – Хоть бы рассказал, какие куда дороги.
– А хлопец! – вспомнил кто-то.
– Какой хлопец?
– А что с колодца вытащили. Он же местный. Может, он чего знает…
– А ну, давайте его сюда! – обрадовался Пашков.
Ашота тотчас нашли. И пока он бежал к командиру эскадрона, рассказали, зачем его вызывают.
Пашков положил руку на плечо Ашота и сказал спокойно, будто встретились они где-нибудь на прогулке:
– И ты, сынок, потребовался.
– Скорей говорите, что надо!
– Немного, сынок. Бывал ты в этих горах?
– Бывал.
– Припомни, где можно укрыть раненых.
– В пещере можно, – сразу решил Ашот.
– В какой пещере?
– Есть тут, впереди.
– Далеко?
– За поворотом. Там тоже поляна будет, а за ней пещера. Большая. Весь обоз спрятать можно!
– Ты не шутишь, сынок? – насторожился Пашков. – Целый обоз…
– Клянусь прахом своих предков! Пещера большая. На ту сторону горы выходит…
Пашков схватил Ашота своими железными ручищами и как кутенка легко поднял над землей. И хотя момент для проявления такого бурного восторга был явно неудачный – стрельба слышалась совсем рядом, – бойцы, видевшие эту сцену, заулыбались. Пашков осторожно опустил Ашота на свое седло и сам легко и ловко сел сзади.
– Показывай, где твоя пещера, – сказал он и пришпорил коня.
Вороной жеребец с коротко подстриженной гривой, почувствовав на себе, кроме хозяина, еще и незнакомого седока, попытался укусить Ашота за колено. Но, увидев предостерегающий жест хозяина, закусил удила и как птица понесся вперед. За командиром помчались бойцы. За бойцами, с каждым шагом набирая скорость, двинулся обоз.
Через полчаса вся группа остановилась на поляне перед пещерой. Ашот говорил правду: пещера поражала своими размерами. Она зияла чернотой, как разверзшаяся пропасть. Бойцы быстро собрали с елей смолу, соорудили что-то наподобие факелов и вошли под каменные своды. В пещере оказалось сухо и даже не очень грязно.
– Вот здесь другое дело. Здесь и двое и трое суток можно продержаться, – сказал Пашков.
Дальше он уже только командовал:
– Заносите раненых в пещеру!
– Распрягайте коней! Заводите их тоже сюда!
– Брички! Повозки! Фуры! Все в кучу! Забить ими в пещеру вход и забаррикадироваться! – гремел его голос в такт перестрелке.
Как только раненых занесли в глубь пещеры, заслон, прикрывавший путь белым, начал потихоньку отходить. Дорога была узкой. Казаки не могли обойти бойцов ни справа, ни слева и, волей-неволей подставляя себя под выстрелы красных, лишь теснили заслон все выше и выше в горы.
Пока бой шел за поворотом, Ашот вместе со всеми помогал переносить в пещеру раненых, таскал с повозок сено и солому им для подстилки, бегал к ручью под отвесной скалой на поляне с котелками и ведрами – за водой. Когда заслон отступил за поворот, бойцы закончили баррикадировать вход. Они перевернули несколько повозок, завалили их камнями, оборудовали для стрельбы удобные бойницы. Когда казаки, преследуя заслон, выбежали на поляну, защитники пещерного гарнизона встретили их дружным залпом. Белые также ответили огнем. По камням защелкали пули. Но, очевидно, казаки опешили, напоровшись на такую оборону, потому что на какое-то время даже перестали стрелять. Пашков воспользовался затишьем и собрал командиров.
– Спас нас хлопец, одним словом. Спасибо ему. А то казачня уже всех бы порубала! – сказал он.
– Надо, значит, его наградить, – подсказал кто-то.
– И наградим! – согласился Пашков. – Ежели, конечно, выберемся отсюда.
Наступила пауза. Пашков обвел всех взглядом и продолжал:
– Я, в общем-то, об этом и хотел потолковать. Конечно, дня два-три мы тут продержимся, если казачня не подвезет орудие. А подвезет, тогда эту баррикаду в минуту словно ветром сдует. А ежели без орудия – то продержимся. Но потом без воды подохнем. И коней поить надо, и самим пить, а пуще раненых поить нечем будет.
– Да и с патронами худо, – заметил кто-то.
– Худо, – согласился Пашков. – Поэтому сидеть нам тут и ждать, пока нас хватятся да на помощь придут, нечего. Надо пробиваться к своим.
– Атаковать будем? – спросил командир второго взвода Одинцов.
– Не было бы у нас лазарета – атаковали бы. А зараз по другому действовать будем. Давайте-ка сюда нашего хлопца!
В полутьме и сутолоке Ашота нашли не сразу. Но нашли и привели к Пашкову. Пашков, ярко осветив факелом его лицо, сказал:
– Помнится, ты говорил, что пещера эта аж на ту сторону горы выходит. Или мне такое только послышалось?
– Говорил, – подтвердил Ашот.
– И можно по ней на ту сторону выйти?
– Можно.
– А ты ходил?
– Ходил.
– И помнишь, как пройти?
– Найду, – уверенно ответил Ашот.
– Господь бог тебя нам послал, сынок! – сказал Пашков.
– Нет, – покрутил головой Ашот. – Сам из колодца вылез.
Командиры засмеялись.
– И то верно, – согласился Пашков. – Одним словом, времени терять нечего. Будем из этого каменного мешка к своим выбираться. Ты покажешь дорогу.
Пашков достал из сумки карту, нашел на ней пещеру, обвел ее карандашом и передал карту командиру второго взвода.
– Возьми трех человек побойчее в двигайте к нашим. Дойдете – покажешь на карте, где мы. Значит, нас выручат. Не дойдете – дня через три всем нам тут крышка. Ситуацию понял?
– Понял, – ответил Одинцов.
– Тогда вперед, – хлопнул его по плечу Пашков.
Взводный быстро отобрал людей. Бойцы вооружились факелами, зажгли их. Факелы нещадно чадили, разливая по сторонам неяркий, колеблющийся свет.
– На животе ползти буду, а к нашим приду. И наших сюда приведу, – полушепотом поклялся Ашот и пошел вместе с бойцами в глубь пещеры.
Он шел впереди. За ним, подсвечивая ему факелами, двигались бойцы. Пещера была просторной, и идти было легко. Пока шли по прямой, за спиной долго мерцал дневной свет. Но как только свернули по каменному коридору пещеры в сторону, вокруг сомкнулся мрак. Теперь только огненные языки факелов давали возможность ориентироваться в темноте. С каменных сводов пещеры то и дело срывались летучие мыши и беззвучно проносились над головами людей.
Ашот по каким-то только ему одному известным признакам находил путь и вел бойцов все дальше и дальше.
Раза два командир взвода останавливал Ашота и справлялся:
– Не сбились? Точно?
