двухэтажным, но не сверхшикарным.
– Да, трудом богатства не наживешь, – закряхтел Костик, вылезая из автомобиля.
– Ты не расслабляйся – может, наживешь.
– …А мне уже доложили, – хитро усмехнулся Степанов, пожимая им руки.
– Да мы знаем, – тоже чуть прищуриваясь, ответил Андрей. – Четко ваши бдят.
– И что вы от меня хотите узнать?
– Что вы нам расскажете об этих эпизодах с потравой, или как это называется. Это для нас. И хотите, сделаем для вас – в благодарность – фоторепортаж для какого-нибудь серьезного специализированного журнала. С картинками. Тут у вас так красиво…
– Красиво-то красиво, а только пришлось срочно электропастушки устанавливать, штат добирать после всех этих передряг. А с хорошими кадрами здесь напряг. Пьют!..
Степанов огорченно покрутил большой лопоухой головой.
«Устроюсь пастухом – в крайнем случае, – решил Андрей. – Мало ли что… Русалок пасти буду – красота!»
– Поедемте, я вам то место покажу.
Кажется, Степанову сейчас было даже приятно поделиться с кем-то своими бедами. Они сели во всепогодно-внедорожную «Ниву», и Степанов повез их прямо по траве, через редкий кустарник, уж вовсе без дороги. Ехали недолго – минут десять.
– Во-о-от, – с явным осуждением произнес Степанов, поджидая, когда Андрей с Костиком выберутся из машины.
«Ох, что-то я сейчас увижу?»
Они подошли к фермеру, стоявшему к ним спиной и озиравшему окрестности. Андрей сделал еще несколько шагов и оказался на гребне довольно высокого холма. Дальше следовал длинный пологий склон, а в низинке, в бахроме из камышей, поблескивала речка, неширокая и темноводная.
– Вот туточки, на берегу, мои бяшки и паслись. Один раз их кто-то распугал – едва собрали, другой раз потом вообще подрали… Смотреть страшно было… Как будто со злости рвали.
– Может, волки? Весна, они в стаи сбиваются.
– Волков здесь давно нет, это ближе к Рязани. А в стаи они сбиваются к зиме. Сейчас по парам разбились, волчат пестуют, – нравоучительно произнес Степанов.
«Сговорились они все, что ли? Об одном и том же!» – внутренне возмутился Андрей и спросил:
– А вам кто-нибудь угрожал – недоброжелатели, завистники?
– Да и это было, но не сейчас – когда только на ноги становился. Но тогда дом грозили спалить… Нет, это не похоже. Овечки-то, коровки чем виноваты? Ну, угнали бы… Нет, не думаю.
– А на других… в других местах такое случалось?
– Здесь и чуть поодаль. Там коровушки мои паслись – так с ними такое учудили! Шкуру с боков клочьями посдирали, пришлось срочно резать, чтоб не мучились.
Степанов снова покрутил головой, чрезвычайно огорченно.
«Переживает», – мысленно вздохнул Андрей.
Коров, таких больших, глазастых и важных, ему тоже было жалко.
– Не верю я, что местные. Пусть самые алкаши, а не стали бы со скотиной такое делать! – продолжил фермер. – Коровка – она ж спокон веку на Руси кормилицей называлась. Если у семьи корова есть – точно семья голодать не будет. Поэтому я и молебен в монастыре заказал. Нечисть тут какая-то завелась, точно!
– …А как эта речка называется? – спросил Андрей, когда выговорившийся и оттаявший Степанов угощал их с Костиком домашней наливочкой и крепкими, хоть и прошлогодними огурчиками в пупырышках.
– Речка-то? Осетр.
– Осетр? А что так? – удивился Андрей.
– В старину в ней, говорят, настоящие осетры водились, пудовые. Вода там чистая да холодная и посейчас, а тогда такие рыбины вырастали, говорят, – у-у! Могли телка утащить при случае.
– Это интересно.
– Что, интересно? – насторожился Степанов.
– Про осетров. Для ученых. Они весной приезжали, на Озерки.
– А, так это ты про коня водяного писал? – впервые за день просветлел фермер.
– Я, Иван Степаныч, – улыбнулся Андрей. – А что – помогла вам та монастырская служба? Не повторялось это с вашими животными?
– Да вроде как помогла. Тихо. Пока не шалят. Я еще мужичка нанял, непьющего, пожилого – у него бессонница. Он за полтинник два раза за ночь по берегу проходит, колотушкой нечистых пугает.
– Так все-таки вы не исключаете, что имело место вмешательство потусторонних сил? – решил уточнить Костик, до этого молча уписывавший домашнюю буженину.
– Когда, парень, за одну неделю на пять тыщ евро наказывают, ничего не исключишь. Тут кому хочешь в ножки поклонишься!.. Следов никаких не нашли, милиционеры руками развели и уехали. Так что… Мы все такие – как тревога, так и до Бога.
«Хорошие слова».
Когда Андрей с Костиком засобирались в обратный путь, Степанов, склоня голову к плечу, все-таки спросил:
– Что ж вы такое писать-то про меня будете, я все в разгон не возьму?
– Правду напишем – что у вас прекрасное, современное, экологически чистое хозяйство. Михал Юрич сам решит, как это подать.
– А про водяного?
– Ну, это мы ученым сообщим в частном порядке. Пока материала не набирается на публикацию. Сами говорите – ничего в точности неизвестно. Ни следов, ни свидетельств очевидцев. Зачем людей стращать?
– Вот, Андрюх, если б меня в этот журнал пропечатать, а? Ты же сам предлагал.
Степанов, вдруг затрепетав, сунул Андрею в руки глянцевый журнал. На обложке был логотип Евросоюза и название по-английски «Молочная ферма».
– А? Не получится? Я заплачу, ты не беспокойся.
– Мне-то вы ничего не должны. Если выстроится хороший материал – отправим в этот журнал. Дадите на время? Там адрес редакции и все такое.
– Бери, бери!.. Я отблагодарю!
– …Ты чего – в самом деле напишешь в этот журнал? – недоверчиво выпятил губу Костик, когда они шли к выходу.
Сам хозяин уже спешно отбыл на ферму – бдить вечернюю дойку.
– Да отчего ж нет?… Ты не забудь…
И тут Андрей увидел то, чего ему видеть совсем не хотелось.
У въезда на усадьбу затормозила машина, новенький красный «судзуки». Из нее вышла, чуть воровато оглядываясь… Тамара Зуева.
«И на какие же шуршики ты, чернявая, иномарку купила? На свои гонорары? По рублевой штуке за полосу в «Подмосковной мимозе»?»
– Что-то поздно ты, Зуева, – произнес Андрей, заводя машину. – Все уже разошлись.
Тамара, резко мотнув черными кудряшками, обернулась в их сторону. Андрей, не прикрывая дверцы, вырулил с участка и остановился напротив «судзуки». Тут она его узнала. Черные глаза вспыхнули злыми огоньками, накрашенные ярко-красным губы поджались.
– Если ты насчет своих родичей из преисподней, материал мы весь взяли.
– Я найду еще, – прошипела она явно только для того, чтобы хоть что-то ответить.
– Как знаешь, милая. Удачи.
Андрей захлопнул дверцу и с места стартовал так, что взвизгнул мотор, а в Тамару из-под колес полетели камешки.
– Чего ты? – удивился Костик, оглядываясь в заднее стекло на удалявшуюся усадьбу. – У вас с ней вроде бы на мази было.
