— Ноги раздвигать умеешь?
— Э-э-э… в каком смысле?!
— В смысле чем платить будешь, дура! — нагло расхохотался он, и, если б не наша миссия в городе, то бы у меня уже свой же передник жрал, причем без смеха. Но граф Эльгенхауэр, заманивший нас в столицу, просил сохранять маскировку, поэтому жирное хамло будет жить…
— У меня есть деньги.
— Да ну? — Трактирщик грязно ухмыльнулся, подмигивая пьяным завсегдатаям. — И где ж ты их прячешь, милая? Между какими булками, теми или этими?…
Я сказал, что он будет жить? Будет. Но недолго. Фактически до того момента, как его нечищеные ногти коснутся выреза моего платья.
— Тогда я сам посмотрю! А то еще набьешь брюхо на золотой, а окажется, что у тебя всех богатств три монетки медью. Уж не обессудь, но…
Я старательно покраснел и, в очередной раз изображая «приличную девушку», отвесил хозяину пощечину. Одну. С размаху. От всей души! Учитывая его вес, мерзавец отлетел на рекордное расстояние, через два стола, за барную стойку, которая, рухнув, и похоронила его под грудой битых бутылок. Надеюсь, не насмерть? Хотя, чего врать, мне оно глубоко без разницы…
Я поправил капустный «бюст», не поленился пройти к стойке, выбрал целую глиняную бутыль литра на полтора, вытащил зубами пробку, выплюнул, попав в люстру, и сделал долгий-предолгий глоток, примерно в половину содержимого. Все затаив дыхание смотрели, как я пью…
— Гр-р-р, — закончив, срыгнул я, и в тот же миг трактир опустел.
Люди так ломились в двери, давя друг друга на выходе, словно боялись, что я их просто выпотрошу. Какие они все-таки впечатлительные, эти горожане! Чрезмерно, право, более чем чрезмерно…
— О, Малыш! Ты уже здесь, замечательно! — Стоило мне устроиться поудобнее, задрав ноги на стол, как в «Трехногого пони» сунулся граф Эшли. — Я уже начинал волноваться за тебя, все-таки в первый раз в большом городе, кругом столько опасностей и соблазнов… Там еще осталось что выпить?
А кто мешает тебе самому посмотреть? Я неопределенно передернул плечами, племянник главнокомандующего осторожно прошел к стойке, перешагнул через ногу хозяина и выкатил откуда-то небольшой бочонок.
— Выбей пробку, будем ждать наших. Там, кстати, есть сыр и ветчина, будешь?
Я поколебался для приличия и царственно кивнул. Как все-таки приятно иногда почувствовать себя женщиной — все вокруг носятся, угощают, предлагают, ухаживают…
— Я тут тоже не терял времени. — Мой столичный наниматель присел на табурет рядом, широкими пластами нарезая свинину и сыр. — Из плохих новостей — нас ищут. Причем все! Стражники втихую переговариваются о награде за поимку пяти шпионов Лавидии. Самое умилительное, что о вас толком ни кто ничего не знает, а вот мои портреты висят едва ли не на каждом углу!
Он достал из-за пазухи смятый лист желтой бумаги и протянул мне. Я скептически глянул на грубо намалеванное трафаретное изображение тощего маньяка с бегающими глазками.
— Не похож.
— Уже спасибо, я тоже так считаю, но ты надписи прочти! «Разыскивается граф Эльгенхауэр-младший за измену, убийства и подлог. Схватившему злодея пятьсот золотых монет!»
— Сколько-о?!! — едва не подпрыгнул я. — Ты нанял меня за десять и не сказал, что за твою голову дают пятьсот?!
— Я сам не знал! — честно огорчился он, разводя руками. — Только гномам не говори, продадут с потрохами…
Кстати, это факт. Даже учитывая, что Туром и Нетуром давно стали нашими друзьями, такое искушение слишком велико для податливой гномьей совести. Продадут, да еще торговаться будут, типа мало даете! Впрочем, судя по тому, с какой скоростью отсюда убежали пьянчужки, — городская стража найдет нас куда раньше гномов.
— Нет, вряд ли, — словно угадывая мои мысли, откликнулся племянник главнокомандующего. — «Трехногий пони» пользуется дурной славой у местных блюстителей закона, они редко сюда заходят. У хозяина трактира полно своих головорезов, чтобы поддерживать здесь порядок… Кстати, как он?
— Дурак и хам, чего с ним сделается? Я и стукнул-то его всего один раз, чисто по-женски, ладошкой, слегка.
— Ага, я заметил…
— Друзья мои! — В проходе возникла стройная фигура в изящном платье, длинные волосы Эландер распустил по плечам и при общей пластике движений в фальшивых грудях практически не нуждался. Он и так впечатлял не по-детски, уж поверьте… — Примете в компанию?
— Заходи, о прекрасная эльфийская дева. — Эшли широким жестом обвел небольшое помещение трактира. — Выпей с нами этого дешевого вина за счет заведения!
— Я видел странные рисунки с указанием имени и цены, — без церемоний объявил остроухий, выбирая себе более-менее чистую кружку. — Не буду лгать, будто меня не привлекла сумма, но, мне кажется кое- кому из наших об этом знать не стоит… Мы переглянулись и согласно чокнулись.
— Мне удалось послать записку дяде. Надеюсь уже через час его верные люди перевезут нас в закрытой карете в мой родовой особняк, и сегодня же вечером я буду просить Императора об аудиенции!
— А что ты ему скажешь? Что мы прилетели сюда на Блуждающем замке ведьм, тех самых организаторов контрабанды кукол с отравленными иглами и все потому, что нас достала ваша тайная полиция, наемные убийцы с «ящерками», злой волшебник Карланиус и непонятные интриги дядюшки, объявившие тебя вне закона, так?!
— Малыш, не дави на больную мозоль… — сдулся племянник главнокомандующего.
— Буду давить! Гр-р, лично я прибыл сюда только ради Эйвин, и если ради того, чтобы ее найти придется все-таки сжечь этот прекрасный город, то я…
— У тебя уже пунктик на тему поджога!
— Ты сам мне это обещал!
Мы с ним почти сцепились, благо Эландер расчесывал кудри и ни во что благоразумно не вмешивался, но дверь распахнулась, а на пороге показалась очень неприятная группа из шести или семи мордоворотов самой уголовной наружности. За их широки спинами пытался подпрыгивать один из сбежавших пьянчужек. Как вы понимаете, он-то нас и сдал…
— Это она! Она! Вон та дылда, здоровая, как ааргх. Хозяин-то пошутить с ней хотел, а она как даст… он и… Ее хватайте! А дурачка-то че бить…
— Знаешь, Малыш, — язвительно прошептал мне на ухо бодрый граф Эльгенхауэр, — вот примерно за это я и ценю нашу дружбу — ты очень контактный, у тебя всегда столько новых, интересных знакомых…
Поскольку у вошедших в кабак громил, кроме ножей, цепей, дубин, кистеней и заточек, никакого оружия не было, нам тоже показалось нечестным браться за клинки. Эландер незаметно вытащил из-под подола лук, колчан и узкий меч, подпихнул все ногой под лавку и презрительно поманил противника пилочкой для ногтей. Его, естественно, не приняли всерьез, а потому приблизились на опасно рискованное расстояние.
— Ты это мне че показываешь, сучка… — Первый бугай не договорил, получив скользящий удар каблуком в горло, пилочкой в ноздрю, а в довершение припечатывание сверху подносом так, что зубы завязли в столешнице.
Эльфы дерутся умело, безжалостно и с почти нереальной скоростью. Впрочем, когда уже и все остальные ринулись в драку и грязная кабацкая потасовка закипела во всю мощь, я не видел, какие элитные приемы он применял, потому что был тоже занят, но, судя по тому, что на меня насели лишь четверо, остроухий держался молодцом.
— Дурачка не трогать! — как можно громче предупредил всех Эшли, упрыгивая в самый дальний угол, за стойку к хозяину. Там он сел, положил кусок мяса на кусок сыра, церемонно выпил за свое здоровье и наслаждался коротким праздником…
Ну это в смысле — кого там было долго бить? Трактирных вышибал, привыкших выкидывать за
