маленького праздника… Без обид?
– Если поцелуете туда же, куда пнули. – Рискованно, но теперь он уже двигался волнообразно, оборачиваясь, чтоб не подставляться обоим сразу.
Быстро учится, с таким всегда приятно иметь дело. Мы обошли здание и спустились по загаженным ступенькам в какую-то полуподвальную каморку. Вход никем не охранялся, и это было странно: вампиры во все времена больше чем кто-либо озабочены сохранением конспирации и безопасности.
– Сюда чужие не ходят, – не оборачиваясь, сказал Вик. – А те, кто ошиблись дверью, обратно не возвращаются. Разве что по частям.
– Не переживай, самец стрекозы, Моцарт убьёт их всех! По одному или оптом. Моя задача лишь повыше поднимать подол, чтоб не запачкать платье в крови и не спотыкаться о трупы. Хотя такой подол, как сейчас, если ещё и поднять…
– Ещё слово, и я сам верну тебя в машину, надену намордник, строгий ошейник, свяжу по рукам и ногам и…
– Ого, какие у вас обоюдные фантазии, – присвистнув, оборвал меня Вик, и на какой-то миг я покраснел, поняв, что ляпнул двусмысленность.
Сильвия неожиданно ласково прильнула к моему плечу:
– Это было обещание, милый?
Ответить мне не пришлось, наш проводник открыл ещё одну дверь, и перед нами открылся вампирский рай…
По ушам бил оглушающий барабанный ритм, глаза слепили неоновые вспышки прожекторов, в низком полуподвальном помещении стоял удушливо-сладковатый дым, на небольшой сцене крутилась полуодетая девушка, изгибаясь в самых сладострастных позах, а вокруг за обычными ресторанными столиками вперемешку сидели и люди и вампиры. Это казалось невозможным, невероятным, противоестественным, но…
Они разговаривали, общались, смеялись, что-то пили, спорили, аплодировали, танцевали… в общем, вели себя как в самом обычном кабаке. На наше появление никто не обратил внимания. Вик уверенно лавировал между столиков, выводя нас в самое тёмное и неприметное место за сценой. Впрочем, больше мы бы в любом случае нигде и не могли разместиться, зал был набит под завязку. Вик усадил нас на скрипящие табуреты и небрежно щёлкнул пальцами. В один миг к столику подбежал резвый юноша, красивый, как полубог, одетый в белую рубашку с кружевами и облегающие джинсы.
– Что пожелает господин?
– Кровь с виски, – не думая, бросил наш вампир. Дикое сочетание вкуса, понимаю, но, видимо, здесь оно было популярным. – Девушке – мартини с лимоном, но безо льда. Мужчине – водку.
– Чем будете закусывать?
– Моя закуска со мной.
– Разумеется, господин, – подобострастно улыбнулся юноша, обнажая ещё молодые клыки, и сделал пометку в блокноте. – Позволите повторить ваш заказ?
– Нет, запоминай так. – Под холодным взглядом Вика официант исчез так же быстро, как и появился.
– Рита может быть здесь? – тихо уточнил я.
– Ради вашего бога, Моцарт, будьте так добры, ведите себя естественно, – не глядя на меня, попросил вампир. – И кстати, девочка, тебя это тоже касается.
– А что не так? – Удивлённая Сильвия убрала ноги со стола.
– Именно это! В присутствии своего хозяина мясу положено сидеть тихо, скромно, безэмоционально и не смея поднять на меня даже взгляда, полного обожания. А уж тем более не пытаться снова стукнуть меня своим дурацким пистолетом!
– Я ещё и не думала даже…
– А то по глазам не видно. – Вик сделал нам знак заткнуться, тот же красивый юноша ловко расставил всем заказанные напитки и удалился, пятясь задом.
Ни я, ни герцогиня не притронулись к бокалам. Я пристально осматривал зал, высчитывая, сколько боеспособных вампиров здесь находится и сколько я смогу продержаться с двумя ножами против такой толпы в замкнутом пространстве. По приблизительным подсчётам выходило около пятнадцати – двадцати минут. Это очень мало. С другой стороны, учитывая, что здесь половина присутствующих люди, наверняка в случае безобидной драки поднимется паника, а это неплохой шанс вырваться в суматохе. Конечно, я ангел Девятого Легиона и не боюсь смерти, но нас больше учили выживать. Это сложно, но это важнее, чем одноразовая героическая гибель в кольце врагов…
– Если её куда и могли привезти, то только сюда, – одним глотком выпивая половину кровавого коктейля, пробормотал Вик. – Не знаю, как они на неё вышли, но всё неслучайно. Я должен был догадаться. Ей не простят того, что вы натворили тогда в ночном баре.
– Для вампира ты так по-человечески переживаешь за эту девушку, – чуть сощурилась Сильвия, – что если это не любовь, то что же? Что это… это… не может быть, она же раздевается! Моцарт, ты только посмотри, она… Нет, не смотри, чего ты там не видел?! Ишь как вылупился сразу! Все вы мужчины – кобели, жеребцы, козлы и сволочи! Я, может, тоже так раздеваться умею… правда, не на шесте… и не вниз головой… и не врастопырку…
– Сильвия, – чуть изменившимся голосом вдруг попросил Викентий, – вы не могли бы подержать за руки вашего приятеля? Боюсь, что он слишком впечатлителен.
В ту же минуту, без предупреждения, погас свет, а музыка загрохотала ещё громче. Мне показалось, что я услышал тихий вскрик и какой-то звук, похожий на сочное разбивание арбуза. Через мгновение прожекторы включились вновь, но девушки у шеста уже не было. На сцене алели свежие капли крови, и вышколенные официанты разносили наполненные красным фужеры «за счёт заведения». Я почувствовал, как чёрная пелена ярости заволакивает сознание. Сильвия, всё поняв, вцепилась мне в левую руку, на правой всем телом повис Вик. Разумеется, я сбросил обоих меньше чем за полминуты, но этого короткого отрезка хватило, чтобы слегка протрезветь…
– Пожалуйста, она здесь, я уверен, – едва сдерживаясь, шептал волгоградский вампир. – Они выведут её на сцену, одурманенную, загипнотизированную месмой, но это будет наш единственный шанс. Я смогу подхватить её очень быстро и успеть добежать до выхода, и тогда… Обещаю, они все ваши! Все, кто бросится в погоню. Люди не пойдут, никто не посмеет лезть в разборки вампиров. А как только я вынесу её на свежий воздух, то, клянусь чем угодно, вернусь и помогу вам!
– Точно втюрился, – подмигнула мне герцогиня. – Знаешь, я, пожалуй, выпью и тоже во всём этом поучаствую. Мой папа научил меня с тридцати шагов бить пулей в туза.
Я промолчал, ограничившись лёгким кивком. После того, что здесь только что произошло, рассуждать о чём-либо уже не хотелось. Только убивать. Причём не одних вампиров…
– Здесь нет простых людей, – правильно поняв мои мысли, быстро объяснил Вик, поводя пальцем справа налево. – Учёные и политики, врачи, школьные учителя, журналисты, толерантный и интеллигентный народ. Проблема поиска диалога и компромисса с нами ставит человечество в непривычные рамки, проверяя гибкость морали и на ходу придумывая новые правила поведения в социуме.
– Вы убьёте и их.
– Разумеется, но не сразу и по одному. Это вселяет некую надежду в остальных. Люди всегда готовы принести в жертву других людей для успокоения собственной совести и достижения нестойких идеалов межвидового братства.
– Это грязь, – продолжил я.
– Это реальность, – хмыкнув, поправил Вик. – Но иногда даже мне хотелось бы знать, а что думает по данному поводу Господь Бог? Или ему уже всё равно…
– Заткнитесь оба, – невежливо оборвала нас Сильвия. – Смотрите, вон она!
Мы с Виком замерли – под томную и тягучую музыку на маленькую сцену вывели нашу недавнюю знакомую. На Рите был длинный шёлковый плащ почти до пола и капюшон, прикрывавший голову. Под одобрительные аплодисменты зала, свист и выкрики тот же официант, что обслуживал наш столик, широким жестом сорвал с неё плащ.
– Сидеть! – Теперь уже мне пришлось навалиться на плечи Вика, удерживая скрипящего зубами
