Я был полностью согласен с Сильвией. Нас учили драться и выживать, но никто не учил терять друзей, смиряться с жертвами, навсегда прощаться с теми, кого ты, быть может, даже не знал, но именно благодаря им ты и остался цел…
В отеле, в нашем номере, горел свет. Дверь открыла Рита и бросилась мне на шею:
– Моцарт, вы живы, живы, живы…
– Отвали, Ритуська, это мой ангел! – обиженно вякнула рыжая герцогиня и тут же попала в объятия рыдающей подруги.
– Сильвия, и ты жива, жива, жива!
– Дура-а… – не своим голосом завопила черногорка, едва не теряя сознание от боли. – У меня рука сломана-а… ять твою… переять… твою!
– Ой, прости! – Рита вновь кинулась на меня, но я увернулся и прошёл внутрь.
Замученный Вик сидел на диване, в рубашке и трусах, хладнокровно заштопывая себе длинную рваную рану на бедре. Под кроватью поскуливал большой серый ком. Узнать в нём человека можно было не сразу…
– Он думал, что я его загрызу, – сипло пояснил Викентий, проследив мой взгляд. – И я бы загрыз, честное слово. Я дважды срывался, а уж на этой сволочи сам бог велел! Просто, когда догнал, он уже… того… Съехал, короче, мозги не выдержали потрясения, и разум замкнулся. Хочешь, пристрели сам?
– Не хочу.
– Тогда завтра отвези в психушку. После сегодняшнего представления любой врач охотно поверит ему, что он видел вампиров и боится, как бы его не покусали. Лечиться будет долго. Если когда-нибудь и выйдет оттуда, то тихим овощем…
Я вспомнил, как желал смерти этому человеку. Мне не стало стыдно за свои мысли. Просто я не был уверен, что его теперешнее «наказание» хоть чем-то лучше.
– Ты ведь знал?
– Что? – уточнил я, отводя взгляд от бородатого.
– Ну, что я не…
– Догадывался. Ты слишком громко орал на меня, так, словно хотел доказать свою лояльность кому-то другому. Это ты поднял людей?
– Нет, – вздохнул он. – Я лишь попросил о помощи того священника, а он в течение двух часов собрал кого надо.
– А как здесь оказалась Рита? Я ведь отправил её с запиской в Котор и попросил сержанта никуда её не отпускать.
– Ты будешь смеяться, – нервно улыбнулся Вик, оглянувшись на блондинку, осторожно гладившую по больной руке всхлипывающую Сильвию. – Короче, эта моя дурында умудрилась потерять твоё письмо. Просто забыла в такси вместе с сумочкой. Не представляю, чего она наговорила тому гиганту, но он бросил всё и с десятком которцев полетел тебе на выручку! Так что ты очень сильно её не ругай, лады? Она и так переживает…
Я тупо улыбнулся, сел на диван рядом с молодым вампиром, закрыл глаза и уснул.
И в эту ночь свершилось чудо…
Я впервые увидел настоящий сон. Мы с Сильвией гуляли, держась за руки, по цветочному лугу. Воздух был напоён музыкой, ромашки кланялись нам в ноги, на небе проплывали лебединые облака, и, что самое удивительное, мы пели! То есть я вёл сольную партию, а моя черногорская подруга старательно подпевала:
У меня был такой великолепный, густой баритон на две октавы, что казалось, голос заполняет всё пространство и мир вокруг наполняется счастьем…
А потом меня резко разбудили, бесцеремонно тряся за плечо:
– Моцарт, Моцарт, с тобой всё в порядке?!
– А-а? Да… да, а что? – Я открыл глаза – сквозь щели меж занавесок пробивался золотой рассвет.
– Ты так страшно орал во сне, – обеспокоенно пояснила Сильвия. – Мы уже думали, что тебе снится кошмар.
– Нет. Я… я просто пел.
– Пел?! – стройным хором откликнулись все, странно переглянулись и больше ко мне с глупыми вопросами не приставали.
А почему бы мне и не петь во сне? Я, может, вообще не знаю, как там себя положено вести, у меня это в первый раз было. Чего сразу делать такие лица?!
Наступивший день был насыщенным и каким-то суетливым. Вроде ничего важного, мелочи, но они отнимали всё время, не давая ни минуты покоя, а я так хотел запомнить свой коротенький сон…
В общем, в восемь утра Сильвию увезли в больницу и вернули через три часа с новеньким красивым гипсом на левой руке. Рентген показал, что перелома ключицы нет, но есть трещина, рекомендовали специальные мази, ограничение движения и спать только на спине. Вик ходил по номеру, заметно подволакивая ногу, но бодро: вампиры регенерируют быстрее людей. О том, что он являлся активным участником и, более того, предателем и героем обеих сторон, все предпочли умолчать. То есть ни суд за измену, ни медаль за отвагу ему не грозила, и его эта гармония очень даже устраивала.
Папочку забрала полиция, они надеялись, что он сможет дать хоть какие-то показания, даже вызвали российского консула, но… В тот же вечер бородатого перевели в специальную клинику для умалишённых, расположенную ближе к Подгорице. Никаких обвинений ему не предъявляли, «сын» старейшины остался на лечении в статусе пострадавшего. Виновных в стрельбе на пляже традиционно не нашли, дело мгновенно замяли. Газетная шумиха и официальное расследование не входили в интересы курортного комплекса Будвы.
Моя рана на боку была несерьёзной, пуля лишь царапнула ребро, а рубашка прилипла к пулевому отверстию, сдерживая кровь. Наутро рана совершенно затянулась, кое в чём мы, ангелы, превосходим и людей и вампиров. Мичун вышел из грота, прихрамывая на переднюю лапу, покусанный, кое-где обгорелый, но самодовольный и важный, как всегда. Надеюсь, возвращающиеся которцы подбросили его до храма…
А вот милая скромница Рита вообще умудрилась не получить ни царапинки. Быть может, она единственная, кто, находясь в самой гуще боя, всем мешая и вопя громче автосигнализации, каким-то чудом сумела сохранить в порядке причёску, макияж, маникюр, не испачкать одежду и не потерять очки! Насмотрелась, конечно, всякого, но в истерику впасть не успела, слава богу, прибежал добрый «дедушка» и спас её, отведя в безопасное место. Слово «дедушка» я беру в кавычки, потому что Вик так и не признался Рите, кто он ей на самом деле…
Вот вроде бы и всё. Эта история вполне могла бы закончиться и на этих строках, но продолжение следовало. Ибо уже вечером, когда мы вчетвером сидели в маленьком ресторанчике при нашем отеле, неподалёку у пальм остановился большой белый джип. Элегантный и строгий сержант, в благородном английском костюме, при галстуке и запонках с христианской символикой, помахал всем нам рукой и, не выходя из машины, протянул мне конверт. Я встал из-за стола…
– Что это?
– Приказ о восстановлении боевых сил Девятого Легиона. Прощайся с друзьями, герой. У тебя есть задание.
– Прямо сейчас?
– Да, – кивнул он и уже мягче добавил: – Уходить лучше сразу, обрывая концы. К людям быстро привязываешься, а такого права нам не даровано.
Я вернулся к всё сразу понявшим друзьям.
– Моцарт, это нечестно! Мы ещё только… ещё ни разу даже… я тебя никуда… В общем, дай мне две минуты собраться, и я еду с тобой!
Викентий и Рита объединёнными силами едва усадили рычащую Сильвию обратно на стул.
– А вам нельзя как-нибудь уйти в отставку? Вы ведь навоевались уже! Может, хотя бы в отпуск или на этот… на дембель? Как мы вернёмся домой без вас, без ангела…
Последующие три минуты уже герцогиня с Виком пытались унять белугой ревущую Риту.
