начальства никак нельзя.
– А ты хитер… – начал было Кощей, но я решил вмешаться:
– Может быть, все-таки перейдем к делу? У меня не так много свободного времени.
– Ладно, участковый… пока на твоей стороне счастье, но смотри – на узкой дорожке нам двоим не разминуться.
– Это угроза?
– Понимай как знаешь… Ну, пойдем, о делах поговорим в моем кабинете, без лишних свидетелей.
Я пожал плечами. Кощей встал с трона и, скрежеща на ходу, как несмазанный трансформер, жестом пригласил нас следовать за собой.
– Садись, сыскной воевода, петух пускай за дверью подождет. Когда пахан с начальником разговоры перетирают, петухам да вертухаям рядом не стоять!
– Боюсь, вы нас не поняли, – чуть улыбнулся я, – Митя – младший сотрудник нашего отделения, а петухом он является временно, только сообразно криминальной обстановке. В иных случаях он – обычный человек, работник милиции с нормальной, здоровой ориентацией. Так что попрошу все намеки на слово «петух» в тюремном жаргоне впредь не употреблять. Они оскорбительны и абсолютно беспочвенны.
– О чем это вы, Никита Иваныч? – простодушно шепнул Митька.
– Потом объясню…
– Я вас понял, – медленно протянул Кощей, разочарованно приподнимая забрало. – Не знал, что тут может быть столько пыли из-за чести мундира. Не возражаете, если закурю?
– Ради бога.
Он поморщился, словно я сказал нечто непристойное, достал длинную голландскую трубку, набил черным табаком, зажег от собственного горящего пальца и пустил вверх густые клубы вонючего зеленоватого дыма.
– Значит, о деле… А ты не дурак, участковый.
– Спасибо, вы тоже не так просты, как хотелось бы.
– Почто напраслину возводишь? Злодеи мы и есть, как на роду написано, а только скрывать нам нечего…
– Мы болтаем не более получаса, – сощурился я, – а вы за это время уже успели сменить минимум три разговорных манеры. То ведете себя как матерый уголовник с сорокалетним стажем, то как беспощадный, но недалекий отрицательный герой русских сказок, то как интеллигентствующий гангстер в романах Марио Пьюзо… Если все это лишь с целью подобрать ко мне ключик, то мы бесполезно тратим время. Я приму вас любого. Мне совершенно наплевать, кого вы изображаете, пока мы поддерживаем условия взаимовыгодного партнерства. Вы ведь за этим меня приглашали?
Какое-то время он молчал, сосредоточенно глядя в угол и нервно посасывая янтарный мундштук.
– Хорошо, Никита Иванович, давай без околичностей. Дело вот в чем… Я все Лукошкинское государство в своей зоне влияния числю. Злодеев крупнее и сильнее меня – для вас нет. Мелкого жулья везде полно, но и от их трудов копеечных я свою долю во всем иметь буду. Соперники мне ни к чему. Да и тебе, если вдуматься, тоже… Пока я один есть, со мной и бороться проще. Другое дело, что одолеть меня тебе жил не хватит. Но – вот он я, враг всей твоей милиции, и в лицо тебе это говорю. Ты меня знаешь, я – тебя, мы с тобой наравне. Зачем же нам еще эти иноземцы?
– Расскажите поподробнее, кто именно?
– А ты не знаешь?!
– Мне известно лишь, что некие силы, обосновавшиеся в немецкой слободе, в ближайшем времени готовят некое магическое вторжение. Черная месса, пустующий храм, упыри, непонятные мухи… Речь идет о вызывании в наш, русский мир какого-то европейского демона?
– Да не какого-то, а великого Вельзевула – Повелителя мух! – в сердцах вскричал Кощей, решетчатое забрало с лязгом рухнуло к подбородку. – Это же по силе и мощи младший брат самого Сатаны! Да он из наших леших да водяных узлы морские вязать станет. Они ему, по правде сказать, тоже не спустят. И начнется…
– А что, собственно, в этом такого? – улыбнулся я. – По-моему, простые люди от этой войны только выиграют. Помните, у Высоцкого: «…билась нечисть груди в груди и друг друга извела. Прекратилися навек безобразия, ходит в лес человек безбоязненно. Не страшно ничуть…»
– Зелен ты в наших делах, участковый, – глухо прозвучало из-за забрала. – А все потому, что не отсюда ты… чужой, сердцем не прикипел, традиций не уважаешь. Вельзевул сюда не один пожалует, он ведь весь свой бесовской легион приведет. Битва будет страшная, земля родить перестанет, в лесах деревья сохнуть начнут, реки вживую загниют, трава не вырастет, чем тогда люди твои жить станут? Ты тут шутки шутишь, стишки читаешь, а вот подумал бы, что будет, ежели не изведет нечисть друг друга! Ежели вдруг да победит иноземец проклятый? Весь мир русский накроет злая тень чужеродного демона. А изгонять его лишь католики да лютеране горазды, у православных и опыта такого нет. Поразмысли-ка, какие меж людишек брожения начнутся…
Он был абсолютно прав. Крыть нечем. Последствия такой войны для Лукошкинского государства сравнимы только с ядерной катастрофой. Я уж не говорю о глобальном нарушении экологического баланса. Как же мне все это не нравится…
– Ваши предложения?
– Давай мировую, Никита Иванович. Пока общего врага не одолеем – друг другу не вредить ни словом ни делом. Я сам в эту свару лезть не могу, мне за мои грехи в Лукошкино и нос сунуть невозможно. Отец Кондрат так проклянет – неделю отплевываться буду. Твое это ведомство – тебе и бой принимать. Я же со своей стороны обещаюсь ни одного беса исподтишка к границам русским на дух не подпускать. Пусть Вельзевул хоть горло сорвет вызываючи, у меня через кордон и вша на собаке не проскочит.
– По рукам. Я готов от лица лукошкинской милиции принять условия мирного партнерства на время ведения общих боевых действий. Что должен сделать я?
– Останови мессу, участковый! Не дай немцу вызвать проклятого Повелителя мух. Сумеешь – честь тебе и хвала, а уж коли нет… Так тут мы с тобой навек и попрощаемся.
– В храме дежурит наш человек… тьфу! В смысле – наш кот. Стрельцы готовы захватить всех, кто придет на обряд вызывания. Всех подозрительных арестовывают, мы получаем информацию с перебоями, но применять методы инквизиции…
– Что ж ты сразу не сказал? – резво встал царь Кощей. – В этом простеньком деле я тебе от души помогу. Вот здесь, в мешочке, порошок особый – безвкусный, безвредный, а кто его хотя бы понюхает, тотчас только правду говорить и будет. Для твоей милиции – вещь первостатейно важная.
– Хм… большое спасибо. Думаю, и вправду пригодится. Не возражаете, если я перед применением проконсультируюсь у специалистов? Мало ли чего…
– Не доверяешь ты мне, Никита Иваныч…
– Есть немного, – согласился я.
– Ладно, показывай. Яге, что ли, понесешь? Неси, она бабка умная, сразу добро даст.
– Значит, договорились. Если других вопросов нет, я бы предпочел откланяться. Сегодня действительно такой напряженный день…
– Эх, – Кощей вновь широко улыбнулся, приподнимая забрало на лоб, – придется отпустить. А ведь как все удачно складывалось – сам пришел, сел, вот так взять бы, да и скушать! Ну, была не была, я слово дал, я и взял. Не могу, не удержусь, сыскной воевода…
– Ку! – угрожающе начал Митька, вызывающе делая шаг вперед. – Ка!
– Все, все, все… пошутил! А я пошутил, пошутил, люли-люли, тра-та-та, вышла кошка за кота! Уйми ты сотрудника своего окаянного, не ровен час, весь дворец мне развалит!
– Так вы бы не провоцировали. С милицией, знаете ли, шутки плохи, – наставительно отметил я.
Встал, надел фуражку, козырнул на прощанье и развернулся к выходу. Верный петух бодро маршировал рядом. Царь Кощей скрипел зубами, но задерживать нас не решался. В общем, до нашей ступы мы добрались без малейших проблем.
– Домой?
– Домой, Митя.
Мы плавно взмыли вверх и направились в сторону Лукошкина. В услугах черного ворона необходимости
