– А что будет с работорговцами?
– Помучаются немного и найдут иной продукт для продажи.
– Гарны имеют обыкновение оборачивать недовольство против того, кто явился тому причиной.
Гарны. Народ, кравший и продававший людей на рынках в Шане. Народ, опустошивший Фибию.
– Гарны контролируют горные перевалы, а значит, и всю торговлю между Шаном и западом. Вряд ли для них важно самим заниматься работорговлей.
– Для гарнов деньги, получаемые за рабов, никогда не были самым важным.
Льешо нахмурился, не в силах уловить смысл. Ах да. Враги гарнов боялись не столько смерти в бою, сколько унижения, сопровождающего рабство, и жизни, которую придется провести в мучении. Лучше умереть.
Гарны не согласятся мирно отказаться от работорговли, но это не освобождает Шан от ответственности.
– Уничтожьте рынки, не будет рабов, – настаивал Льешо. – Если Шан продает свою душу ради спокойствия, у гарнов нет необходимости сражаться: они уже победили.
Генерал Шу поймал его взгляд и тотчас опустил глаза.
– Ты заставил меня устыдится, – сказал он.
– Шан позорит вас, не я, – поправил его Льешо. – Я только констатирую факт.
– Знаю, но сегодня мы не можем решить эту проблему. У тебя есть план, как спасти принца, твоего брата?
– Мне нужны деньги, чтобы выкупить его.
– Не вопрос. У меня больше денег, чем я могу потратить за всю жизнь.
– Я проделал путь не для того, чтобы он сменил одного хозяина на другого, – покачал головой Льешо.
– Что же ты предлагаешь? – Генерал Шу дал понять, что у юноши нет другого выбора. – Ты не заработал денег на арене, не смог бы выкупить и свою свободу, потребуй того ее светлость.
– У меня есть это, – засунул Льешо пальцы в рот и извлек жемчужину, которую Льек вставил на место выпавшего зуба. Выйдя из лунки, она сразу же приняла свой первоначальный размер, и юноше пришлось широко открыть рот, чтобы достать ее. Он протянул генералу Шу жемчужину, занявшую всю ладонь. – Работорговцы примут ее в качестве платы или лучше сначала продать ее и подходить к ним с деньгами?
– Давно она у тебя? – задрожал голос генерала Шу, столь резко побледневшего, что Льешо испугался, не упадет ли он в обморок.
Шу протянул руку прикоснуться к сверкающей черной поверхности, но одернул ее, словно опалив пальцы.
– Ее дал мне Льек, – сказал юноша. – В то время он был уже мертв. В заливе учитель спрятал жемчужину у меня во рту и велел найти братьев. Если ее хватит, чтобы выкупить Адара, я буду считать, что она сослужила свою службу.
– Не думаю, – прошептал генерал.
Он закрыл ладонь Льешо, сжимающую сокровище, и медленно, словно действовал не по своей воле, опустился на колено и склонил голову у кулака юноши.
– Свобода Адара будет моим даром богине, – сказал он и, поднимаясь, спросил: – Кому-нибудь известно, что она у тебя?
Льешо покачал головой.
– Уверен, что мастер Марко догадывается, – пробормотал генерал. – Это объясняет его интерес к тебе.
Шу не отводил взгляда от руки, держащей жемчужину.
– Скажи мастеру Дену, – посоветовал генерал. – Объясни, откуда она у тебя, и послушайся его решения. Что касается Хабибы, то мастер Ден знает, как поступать. Ничего никому не говори, пока не обсудишь это с мастером Деном.
Льешо молчал. Он не хотел делиться секретом с кем бы то ни было, однако Шу вывел его из равновесия. Юноша не знал, как выкупить брата, сохранив жемчужину.
– Прежде всего нужно позаботиться об Адаре, – настаивал Льешо. – Если я не отдам жемчужину за его свободу, то мой план рухнул.
– К счастью, в твоем распоряжении есть генерал, мой принц. Как я уже сказал, у меня достаточно денег, и твой брат будет подарком богине. Что не менее важно, я знаю, как выкупить принца, не вызвав подозрения. Хотя тебе это, возможно, не понравится.
– Все та же стратегия, генерал? Я думал, вы почитаете бога-мошенника.
– Если победа не имеет для тебя значения, давай вернемся во дворец, – парировал Шу. – Мне мало что известно о преклонении перед богами, зато одерживать победу – мое ремесло.
– Так какой план у великого генерала?
Шу посмотрел куда-то в сторону, как заметил Льешо, на счетный дом, сооруженный более прочно, чем дортуар. Юноша мог поспорить, что здесь-то крыша не протекала.
– Торговцы и счетоводы готовятся к завтрашней поставке. Я им известен как купец и рабовладелец.
