Хабиба поклонился мастеру Яксу и улыбнулся юношам.
– Сюда, – сказал он и показал на другой мост, ведущий в глубь сада с еще более сложными водными путями и постройками. По нему и далее вниз по дороге между двумя зданиями с двухъярусными загнутыми крышами они попали в маленький дом со стенами из тонкого грязного пергамента. Хабиба отодвинул занавеску в сторону, и они вошли в кабинет надзирателя, коим колдун и являлся. Носильщики опустили Бикси и удалились, оставляя новичков наедине с колдуном правителя.
Хабиба подошел к изящному столу, достал стопку бумаг и спросил сначала мастера Якса:
– У вас есть книга с записью призов?
Якс засунул руку под тунику и вытащил кожаный футляр, свисающий с шеи на веревке. Оттуда он достал маленькую книжку и передал ее надзирателю.
Хабиба открыл ее и изучал с минуту.
– Вы почти выиграли себе свободу, когда господин Чин-ши положил конец вашим стремлениям, мастер Якс.
– Господин Чин-ши забрал меня с арены до получения приза, – подтвердил гладиатор. – Его светлость ценил мое мастерство учителя и не хотел потерять меня.
Мастер Якс рассказывал свою историю равнодушным голосом, но Льешо видел, как напрягаются мускулы на его шее. Освобождение от рабства: выход на свободу. Юноша по собственному опыту невольника знал, какие чувства приходилось скрывать Яксу. Гнев от беспомощности лучше подходит почти еще ребенку, нежели сильному мужчине, владеющим оружием.
– Когда-нибудь расскажешь, как герой с татуировками убийцы-наемника вообще попал на арену, – заметил Хабиба. – Почему так вышло, что твой род позволил столь долго оставаться этому позору.
– У меня нет клана, – отрезал мастер Якс тоном, будто на камень. – Вся моя семья мертва.
Льешо помнил телохранителя, погибшего, чтобы сохранить ему жизнь.
Но юноша не мог озвучить эти вопросы в присутствии Бикси и колдуна правителя, бросившего на него пустой взгляд и вновь сконцентрировавшего внимание на мастере Яксе.
– Я слышал что-то подобное, – ответил Хабиба и потянулся за печатью и мелантеритом, словно разговор шел о вероятности дождя на следующей неделе, а не о клане наемных убийц.
– Семья ее светлости правит по милости императора в графстве Тысячи Озер, где рабство запрещено законом, – сообщил Хабиба спокойным, но строгим голосом.
Он не пытался утешить, воин не признает нужды успокаивать его, но Льешо почувствовал, что мягкость произнесенных слов сгладила обиду, таившуюся в его собственной груди. Мастер Якс наклонил голову в знак принятия поддержки, если не перемирия.
– В соответствии с брачным контрактом с его превосходительством, правителем Фаршо, владение ее светлости всегда будет зеркалом, в котором она может видеть отражение Тысячи Озер. Никто здесь не является рабом.
Он поставил на призовую книгу мастера Якса правительственную печать и торжественно вернул ее:
– Подарок его превосходительства своей жене в форме вашей свободы обошелся ему недорого.
Хабиба протянул контракт с голубой печатью.
– Бумаги вашего освобождения от рабства, – пояснил они добавил: – Ее светлость хотела бы нанять вас, вольный человек Якс, тренировать воинов ее дома. Вот контракт. – Он предложил еще один сложенный пакет. – Если есть необходимость, чтобы вам его прочли, то вам предоставят книжника.
– Я умею читать, – сообщил Якс.
– В таком случае, – поинтересовался Хабиба, – предложить ли мне вам спальню в доме для охранников или для гостей?
– Для гостей, пока я не прочту контракт.
С лица Хабиба не сходила улыбка.
– Если вы решите подписать контракт, – сказал он, – это будет принадлежать вам. – Надзиратель протянул тонкую золотую цепочку, такую же, как висела на его шее. – Это символ служения правителю, который необходимо надевать во время исполнения службы и представляя дом в качестве официального лица. – Улыбка Хабибы показалась более естественной, когда он добавил: – Ее светлость предпочитает, чтобы вы оставляли ее дома, если отправляетесь за удовольствиями в город, чтобы оградить себя от скандала. В остальное время носите ее по собственному усмотрению для защиты, предлагаемой вам домом.
Мастер Якс взял золотую цепочку и положил ее в кожаный футляр с призовой книгой.
– Я приму это к сведению, – сказал он и поклонился в благодарность за бумаги, которые теперь держал в руке.
Значит, Льешо неправильно понял значение золотой цепочки: Хабиба не был рабом этого дома. Интересно, какова в действительности разница между свободным человеком, исполняющим обязанности невольника, и рабом, которым он притворялся. Вид Хабибы не располагал к ответу на подобные вопросы.
– Что касается юношей, – продолжил надзиратель, – ее светлость поставлена перед нелегкой дилеммой и должна обратиться к закону. Его божественность, Небесный Император, предвидел такую возможность, что содержание нежелательных младенцев-рабов может пасть на милость государства. В империи достаточно воров и проституток, и она больше не хочет служить рассадником для оставленных господами подкидышей. Поэтому новый декрет гласит, что дети, проданные в рабство или рожденные таковыми, должны оставаться собственностью хозяина, со всей ответственностью, что влечет таковое владение, до
