– Мерген-хан надеялся – не знал! – что ты завоюешь доверие Радия, – ответил Болгай. – Еще он надеялся, что твой главный недостаток не окажется смертельным.
– Мой недостаток!.. – воскликнул принц. – А как насчет него самого? Ведь он нами манипулирует!
– Чтобы избавить твоего друга от ужасной смерти, – напомнил шаман, – и узнать, почему маги затеяли войну. Но ты не спросил, о каком твоем недостатке я говорил.
– У меня их предостаточно, – буркнул Льешо.
– Но только один смертельный. Ты переоцениваешь врагов и недооцениваешь союзников. Мерген-хан – проницательный человек, более склонный к размышлениям, нежели к действиям. Но если уж он действует, то всегда на славу.
– Интересно, согласился бы с тобой Чимбай-хан, если бы мог сейчас говорить…
Эти слова упали в тишине подобно камню. Есугей, военачальник кланов Кубал, промолчал, но его присутствие напомнило Льешо, что поспешные слова творят новое зло.
– Вопрос для принца сновидений, – сказал Болгай, когда уже начало казаться, что никто так и не заговорит.
Юноша понял, что снова угодил в ловушку. Шаман не преподал ему последнего урока, от которого хранили обстоятельства. Да, путешествие в тотемном обличье по подземному царству в поисках мертвеца…
Льешо покачал головой. Всему свое время.
– Меня там не ждут. Пусть хана навещает его шаман.
– Пленник, – напомнила Карина, нарушив неловкую паузу. – Чай действует не так уж и долго. Судя по движению глазных яблок, сновидения уже завладели Радием.
Болгай проскользнул между своими гостями и повел их наружу.
На выходе к ним присоединилась команда Льешо.
– Положите его сюда, – приказал шаман, когда они подошли к реке. – Остальные твои охранники могут стать поодаль, чтобы не мешать таинствам, творимым королем…
Каду отказалась покинуть Льешо, а Хмиши только усмехнулся:
– Я побывал в преисподней. После этого беспокоиться не о чем…
С подобным аргументом Болгай не мог не согласиться.
Остальные, глядя на товарищей, тоже не пожелали сдвинуться с места, хотя Маленький Братец снова запрыгнул на дымоход палатки-норы Болгая и смотрел оттуда внимательными, умными глазами.
– Что они увидят?.. – спросил Льешо, догадываясь, что сейчас на виду у друзей превратится в молодого самца косули, свое тотемное животное.
Принц не смотрел ни на товарищей, ни на шамана, сосредоточившись на Радии, чьи глазные яблоки так и бегали под веками.
– Они увидят то, что готовы увидеть, – ответил Болгай. – Все или ничего.
Льешо привык к проверкам – и его друзья скорее всего тоже.
– Ладно, – сказал принц и поежился.
Просто солнце ушло из зенита, а с юга подул холодный ветер, и ничего более, убеждал себя юноша.
Прикинув, как поступить лучше всего, Льешо пригнул голову, сжал руки в кулаки и начал двигать локтями туда-сюда, будто во время бега. Затем он пошел вокруг носилок с Радием, все быстрее и быстрее, приноравливая мускулы икр и бедер. Он бежал и бежал – пока не почувствовал рога на голове и чуть не потерял равновесие.
На полпути в царство сновидений Льешо принял тотемное обличье. Взбрыкнув копытами, он подпрыгнул над спящим пленником и ворвался в его сны.
Льешо не удивился, оказавшись у желтой шелковой палатки мастера Марко. Радий охранял вход. Из-за занавеси доносились голоса.
– Ты нажил себе опасных врагов в Акенбаде, – услышал Льешо свой собственный голос.
Затем до его ушей донесся дерзкий ответ мастера Марко:
– Из мертвецов и мальчишек.
Маг тогда не знал, что разбудил дракона Дана. Радий, трясущийся на своем посту, понимал только, что на невероятном расстоянии от него случилось что-то ужасное, и молился своим неведомым богам, чтобы его не позвали по другую сторону занавеси, которую он охранял.
Однако Мергена интересовало вовсе не это. Льешо осторожно ступил вперед в своем тотемном обличье.
– Ты настоящий? – спросил Радий.
Принц покачал головой, как самец косули, у которого зудят растущие рога.
– Ты видишь сон, – ответил Льешо. Эхом ему вторили его собственные слова: «Я не остановлюсь». – Но это уже происходило однажды… Впрочем, сейчас я вошел в твой сон по поручению Мерген-хана.
Радий понял его и моргнул, когда сон сменился отвратительным настоящим. На его запястьях появились кандалы. Бывший гладиатор больше не стоял на часах, но лежал на алтаре в ожидании сурового решения хана.
