Принц машинально прикрыл руками шрамы на груди. Он не хотел, чтобы их видел кто-то еще, чтобы мир узнал о его прошлом и сделал выводы. Однако разбойница не оставила ему выбора. Она убрала его руки и выставила грудь Льешо на обозрение всякому, кто случился в ту минуту на рынке.
Задумчиво цокая языком, пиратка разглядывала принца, словно мясник корову.
– Стрелу вынули чисто. – Она ткнула в шрам на плече. – Странно, что спереди…
Разбойница повернула Льешо к себе спиной.
– В убегающих рабов обычно стреляют сзади.
Женщина провела рукой по его коже – по отметинам рабского прошлого. Хуже всего Льешо пришлось в мастерской Марко, но те шрамы не заметишь снаружи.
– Соседи помогали его ловить. Местный констебль устроил засаду.
Разбойница удовлетворенно кивнула.
– Удивительно, что вы просто не оставили стрелу в ране.
– Тогда он не смог бы работать. Моя жена понимает толк в травах, мы решили сэкономить на замЛе.
Стайпс сплюнул с нарочитой досадой. Льешо держал рот на замке, пока разбойница понимающе подмигивала.
– Теперь это…
Она снова развернула Льешо, проследила шрам от сердца к животу.
След говорил о когтях гигантской птицы, которая была не птицей вовсе, а мастером Марко, разрывающим юношу на части у подножия храма Семи Смертных Богов. Но принц не собирался рассказывать эту поучительную историю пиратам.
– Беспокоит?
– Почти нет, – солгал Льешо, впервые за все время торга открыв рот.
Он не знал, поверила ли ему разбойница, но она, похоже, придерживалась традиционных предрассудков.
– От него за версту несет драконами.
– Не драконами, добрая женщина, а охотничьим орлом великого господина. Он принял мальчишку, работающего в поле, за кролика, ворующего зерно. Господин беспокоился за безопасность орла и не отзывал его, пока тот не выместил ярость на рабе. Но рана зажила, и теперь он здоров и силен.
– А твоя жена, несомненно, стала ему доброй сиделкой, – задумчиво покивала разбойница, как будто слова Стайпса подтверждали ее догадки. – Нарядился в перья хозяина и орудовал в курятнике, да? Он явно играл на ее сочувствии. Вот, значит, почему тебе не терпится от него избавиться.
Стайпс мрачно пошевелил бровями и снова сплюнул.
– Ладно, – решила разбойница.
Из кошеля, висевшего рядом с ножнами на бедре, она высыпала полдюжины медяков.
Слишком мало.
Льешо не сталкивался с подобными сделками – а его самого продавали еще совсем ребенком, – однако он понимал, что цена явно занижена, и Стайпс вызовет подозрения, если не станет торговаться.
К счастью, одноглазый уже подготовил ответ.
– Не так быстро. Я не знаю, как у вас тут в городе принято торговаться и почем на рынке идут туповатые мальчишки. Но этот уже стоил мне гораздо больше, чем я получу за него. Я возьму твои медяки, если ты пообещаешь, что к утру его здесь не будет и что он никогда больше не ступит на твердую землю.
Льешо показалось, что Стайпс переигрывает, но разбойница покачала головой, словно сочувствуя несчастному рогоносцу.
– Ладно. Он чересчур молод для тяжелой работы и вряд ли переживет первый же шторм, но ты недорого за него просишь. По рукам. Я его покупаю от имени байерен.
Льешо догадался, что это местное название пиратов. Он уже обдумывал следующий шаг своего плана, а потому не заметил, как разбойница высунула толстый язык и лизнула ярко-красную полоску на своем большом пальце. Когда она прижала липкий палец к его груди, чуть выше шрама от стрелы, Льешо дернулся от неожиданности.
– Спокойно, парень. – Женщина угрожающе затянула петлю у него на шее. – Теперь на тебе мое клеймо. Я не хочу потерять шесть монет просто так, но стражникам на это плевать. Они убьют тебя за попытку побега и принесут мне труп.
Стайпс с убийственным блеском в глазах шагнул вперед. Путешествие Льешо в неизведанное грозило закончиться, толком не начавшись.
Принц рухнул на колени.
– Прощу прощения, госпожа, – прохрипел он, и удавка ослабла.
Разбойница довольно фыркнула.
– Еще бы.
Убедившись, что Льешо доживет до того момента, когда попадет на корабль, Стайпс взял обе сумки и повернулся, чтобы уйти.
