Хризантема и меч

делает для меня что-то, что, я думаю, могу сделать сам, например, возвращает мне мою унесенную ветром шляпу, или это человек, которым я восхищаюсь. При отсутствии такой идентификации он становится гноящейся раной. Однако обычно связанное с ним чувство долга — это добродетель, вызывающая раздражение.

Всякий японец знает, что слишком обременительный он при каких-нибудь обстоятельствах приводит к беде. Хороший пример этого представлен в «Службе консультаций» в последнем номере «Токийского психоаналитического журнала». Она — своего рода «Советы несчастным в любви» и самый интересный в журнале раздел. Предложенный совет вряд ли можно назвать фрейдистским, но он абсолютно японский. Пожилой мужчина, прося дать ему совет, написал следующее.

«Я — отец троих сыновей и одной дочери. Моя жена умерла шестнадцать лет тому назад. Из жалости к своим детям я не женился снова, и они отнесли это к моим достоинствам. Сегодня все мои дети состоят в браке. Восемь лет назад, после женитьбы моего сына, я ушел в дом через несколько кварталов от моего. Стесняюсь сказать, но три года я играл в любовь с «девушкой в темноте» (контрактной проституткой в публичном доме). Она рассказала мне о себе, и я пожалел ее. За небольшую сумму денег купил ей свободу, ввел ее в свой дом, обучил этикету и держал как служанку. Она оказалась очень ответственной и поразительно бережливой. Однако мои сыновья и невестки, и моя дочь, и зять презирают меня за это и считают чужим человеком. Я не виню их, в этом — моя вина.

Родители девушки, очевидно, не понимали ситуации, и, когда пришло время выдавать дочь замуж, написали ей, предлагая вернуться домой. Я встретился с ними и объяснил ситуацию. Это очень бедные люди, но не вымогатели. Они пообещали мне считать дочь умершей и согласились на дальнейшее пребывание ее в нынешнем положении. Сама она хочет оставаться со мной до моей смерти. Но я в возрасте отца, а она — дочери, и поэтому иногда мне хочется отправить ее домой. Мои дети считают, что она охотится за моим имуществом.

Я хронически болен и думаю, мне осталось год-два жизни. Был бы очень благодарен за подсказку, что мне делать. В заключение хочу отметить, что, хотя девушка и была когда-то «девушкой в темноте», объяснялось это ее тяжелым материальным положением. У нее добрый характер, а ее родители — не вымогатели».

Японский врач считает эту историю подлинным примером слишком тяжелого бремени он, возложенного стариком на своих детей. Он заявляет:

«Вы описали обычный случай… Позвольте мне предварительно отметить: при чтении вашего письма я пришел к выводу, что вы хотите получить от меня желательный для вас ответ, и это вынуждает меня возразить вам. Я, конечно, высоко ценю Ваше долгое воздержание от брака, но Вы воспользовались им для того, чтобы заставить своих детей нести он, а также чтобы оправдать себя в Вашем сегодняшнем поведении. Это мне не нравится. Я не обвиняю Вас во лжи, но вы — человек с очень слабым характером. Вероятно, было бы лучше, если бы Вы объяснили Вашим детям, что Вам нужно жить с женщиной, — если Вы действительно не могли обойтись без нее, — и не заставляли бы их нести он (из-за того, что Вы не женились). Дети, естественно, настроены против Вас, потому что Вы ставите акцент на этом он. В конце концов, сексуальные желания у людей не исчезают, и Вы не в состоянии избавиться от них. Но человек пытается победить желание. Ваши дети ожидали этого от Вас, так как предполагали, что Вы соответствуете их идеальному представлению о Вас. Но они обманулись, и я могу понять их чувства, хотя они и эгоистичны. Они женаты или замужем и сексуально удовлетворены, отрицать за своим отцом право на это — эгоизм с их стороны. Вы думаете так, а Ваши дети — иначе (как я описал выше).

Вы говорите, что девушка и ее родители — хорошие люди. Так Вам хочется думать. Известно, что добро и зло в людях проявляются в зависимости от обстоятельств, ситуации, и нельзя сказать, что они «добрые люди» только потому, что в данный момент не ищут какой-то выгоды. Мне кажется, родители девушки — полные дураки, если согласны, чтобы она была наложницей мужчины до его смерти. Если же они собираются признать свою дочь наложницей, то должны искать какую-то выгоду в этом. Только Ваша фантазия позволяет Вам смотреть на это иначе.

Меня не удивляет беспокойство Ваших детей по поводу интереса родителей девушки к Вашей собственности; я думаю, на самом деле они правы. Девушка молода и, возможно, не думает об этом, но ее родителям следовало бы.

У Вас есть два возможных пути:

как «совершенному человеку» (т. е. как человеку, для которого не существует ничего невозможного) порвать с девушкой и расплатиться с ней. Но мне кажется, что Вы не в состоянии поступить так: ваши чувства к ней не позволят Вам сделать это;

«стать опять обыкновенным человеком» (отказаться от претензий) и разрушить иллюзию детей о Вас как об идеальном человеке.

Что же касается Вашей собственности, то немедленно напишите завещание и обозначьте в нем доли девушки и детей.

В заключение напомню Вам, что Вы стары и впадаете в детство, о чем я могу судить по Вашему почерку. Ваше мышление скорее эмоционально, чем рационально. Хотя вы и говорите о желании уберечь девушку от подонков, она нужна Вам вместо матери. Не думаю, что брошенный матерью ребенок в состоянии выжить, и поэтому рекомендую Вам избрать второй путь».

В этом письме есть кое-какая информация об он. Личность, некогда вставшая на путь навязывания слишком тяжелого бремени он своим детям, только на собственный страх и риск может менять свой курс поведения. Ей следует знать, что она пострадает от этого. К тому же, независимо от того, во сколько обошелся он детям, она не может считать, что все уже отдала: ошибочно ссылаться на это для «оправдания себя в Вашем сегодняшнем поведении». Дети, «естественно», раздражены; поскольку отец затеял нечто непосильное для него, он их предал. Глупо отцу строить иллюзии, будто только его полная самоотдача своим детям в те дни, когда они Нуждались в его заботе, заставит их во взрослом возрасте проявлять необычайную заботу о нем. Вместо этого они чувствуют лишь лежащий бременем на их плечах он и, «естественно, настроены против Вас».

К ситуации подобного рода американцы относятся иначе. Мы считаем, что отец, посвятивший себя оставшимся без матери детям, заслуживает в поздние годы жизни теплого места в их сердцах, а не слов «дети, естественно, настроены против Вас». Для оценки японского понимания ситуации мы можем, однако, взглянуть на нее как на своего рода финансовую сделку в той области, которая является предметом нашего сравнительного анализа. Вполне возможно, что отцу, давшему деньги в долг своим детям в виде формальной сделки и с обязательством их вернуть с процентами, мы скажем: «дети, естественно, настроены против Вас». Точно так же мы можем понять, почему берущий сигарету говорит о своем «стыде», вместо того чтобы сказать просто «спасибо». Мы можем понять возмущение японцев, когда они говорят, что один человек заставляет другого нести он. Мы можем, по крайней мере, найти ключ к объяснению чрезмерного преувеличения Боттяном его долга за стакан воды со льдом. Но не в обычае американцев прилагать эти финансовые критерии к случайному угощению содовой, или к многолетней верности отца своим лишившимся матери детям, или к преданности столь верного, как Хати, пса. А японцы поступают так. Любовь, доброта, милосердие, которые мы ценим ровно настолько, насколько они свободны, в Японии непременно должны иметь свои путы. И любые проявления чувства, будучи приняты другим человеком, превращают его в должника. Как говорит их пословица, «нужно быть (очень) великодушным от природы, чтобы принять он».

VI Оплата одной десятитысячной

Он — это долг, и его следует оплатить, но в Японии все оплаты долгов относятся к особой категории. Японцы признают наши моральные нормы, соединяющие воедино в нашей