– Это Шевалье, – четко выговаривая слова, повторил Мондрагон. – Помните наш уговор, Гарольд?
Невыносимо долгие полминуты из перстня не доносилось ни одного звука. Потом Статхэм-Пэлтроу неуверенно переспросил:
– Шевалье? Что случилось?
– То, чего мы с вами боялись, – с некоторым пафосом ответил Сантьяго. – Я нашел их.
– О господи! – выдохнул абэтэшник. – Вы уверены? Черт, ничего не понимаю...
– Чего вы не понимаете, Гарольд? – нетерпеливо спросил Мондрагон. – Мы условились, что если я замечу странности в поведении кого-то из окружающих, то сообщу вам. Но случилось нечто куда более важное...
– Говорите погромче, Шевалье, – раздраженно перебил Статхэм-Пэлтроу. – Ни черта ведь не слышно...
– Это потому, что я не могу поднести перстень к губам. Я связан, понимаете вы?
На этот раз молчание длилось секунд пятнадцать. Гарольд, по-видимому, приходил в себя.
– Как связаны? Где вы, Шевалье? С вами все в порядке?
– Не имею ни малейшего понятия, – честно ответил Сантьяго. – Это я про местонахождение. Связан довольно крепко – сразу видно, работали профессионалы. На последний вопрос отвечать не буду, извините...
Гарольд что-то неразборчиво пробормотал,
– Что-что? – переспросил Мондрагон. – Я вас тоже не очень хорошо слышу...
– Хотел бы я знать, где нахожусь. – В голосе Статхэма-Пэлтроу явственно проскользнула паническая нотка. – Похоже на больничную палату... Черт!
Ничего себе, подумал ошеломленный Сантьяго. Что же это, его тоже под замок посадили?
– Мне кажется, я тоже в каком-то больничном боксе, – быстро проговорил он. – Меня вырубили какой-то дрянью, а очнулся я уже...
– Помолчите, Шевалье, – неожиданно перебил Гарольд. – Молчите и слушайте.
Сантьяго послушно замолчал. Из перстня послышались какие-то неясные звуки, потом высокий женский голос сказал:
– ...ничего страшного, сэр... вегетососудистый криз на фоне переутомления и перелета... вы же только вчера прилетели из Европы...
– Где мои вещи? – напряженно спросил Статхэм-Пэлтроу. – Куда вы дели мои вещи?
– Не волнуйтесь, сэр, – успокаивающе щебетал женский голос. – Все ваши вещи в целости и сохранности, здесь, в шкафчике... Вон там, за дверью, душевая и туалет... Переодевайтесь, а я сейчас принесу завтрак.
– К черту ваш завтрак! – проникновенно произнес Статхэм-Пэлтроу. – Объясните лучше, где я нахожусь?
Ответа женщины Мондрагон не расслышал, уловив только слова «Генетический центр» и «второй ярус». Гарольд проворчал, что не желает рассиживаться ни в каком Генетическом центре, а желает поскорее одеться и вернуться к своим обязанностям. Хлопнула дверь, и некоторое время Сантьяго напряженно вслушивался в тишину.
– Ушла, – сказал наконец Статхэм-Пэлтроу. – Шевалье, все это очень странно... Вы говорите, вас какой-то отравой опоили ?
– В лицо брызнули, – поправил Сантьяго. – С вами-то, надеюсь, все нормально?
Гарольд замолчал еще на полминуты – видимо, осматривался.
– Кроме того, что я ни черта не помню о вчерашнем дне. Так где вы, Шевалье?
Мондрагон недовольно фыркнул.
– Я надеялся узнать это у вас, Гарольд. Вы же меня уверяли, что с помощью своей аппаратуры можете определить мое местонахождение с точностью до одного метра.
– Ну да, да. Погодите, ее еще настроить надо... Расскажите пока, что вы выяснили.
Сантьяго почувствовал, как у него пересыхает горло.
– Я нашел их. Террористов. Они действительно здесь, среди нас. Но, похоже, они что-то заподозрили. Я не успел вам сообщить...
– Ну так сообщите сейчас! – рассвирепел Статхэм-Пэлтроу. – Сколько можно ходить вокруг до около! Называйте имена...
– А также пароли и явки, – огрызнулся Мондрагон. – Пока вы меня отсюда не вытащите, я вам ничего не скажу. Я, знаете ли, не профессиональный шпион и денег за это не получаю.
Гарольд помолчал.
– Ну, хорошо, – наконец проговорил он. – Я сейчас свяжусь с одним из наших людей, Ки-Брасом. Он вас живо найдет и освободит.
Этого еще не хватало, подумал Сантьяго испуганно.
– Только не подключайте Ки-Браса, – быстро сказал он. – Ни в коем случае! Они за ним слишком пристально наблюдают.
– Слушайте, Шевалье, откуда вы так хорошо все про них знаете? – подозрительно осведомился Статхэм-Пэлтроу. – Уж не ваша ли подружка на них работает?
– Я не буду с вами разговаривать, пока вы не освободите меня отсюда. Вы что, не в состоянии сами выяснить, где они меня держат?
Сантьяго постарался сдобрить свои слова изрядной толикой презрения, и Гарольд это почувствовал.
– Да не волнуйтесь вы так! Подумаешь, Белоснежка у семи гномов. Сейчас я посмотрю, где вас заперли.
Мондрагон вытянулся на своем столе и принялся ждать. Пока все складывалось как нельзя более удачно. Его куратор – так это, кажется, называется в спецслужбах – не имел никакого представления о событиях сегодняшнего утра. Правда, такое неведение плохо вязалось с образом прекрасно информированного суперагента, но Сантьяго, в конце концов, не мог на него за это обижаться. Если Гарольд успеет отыскать своего подопечного, прежде чем какая-нибудь добрая душа расскажет ему всю правду, кое-какие шансы у Мондрагона появятся. Очень небольшие, правда, но все-таки шансы...
– Да вы совсем рядом, – удивленно сообщил Статхэм-Пэлтроу. – Правда, этажом ниже. Ну, старина, готовьтесь – минут через десять я буду у вас.
– А оружие у вас есть? – озабоченно спросил Мондрагон. – На случай, если у двери дежурят вооруженные головорезы.
– Постарайтесь обойтись без истерики, Шевалье! Вы не на пиратском бриге. Лежите спокойно, набирайтесь сил, они вам еще понадобятся.
Это уж точно, мысленно согласился с ним Сантьяго. Вот когда приходится пожалеть, что не посвятил юные годы боевым искусствам.
Гарольд Статхэм-Пэлтроу появился перед Сантьяго через двадцать минут. Выглядел он не слишком хорошо – выбритые до синевы щеки ввалились, глаза лихорадочно поблескивали, словно от высокой температуры. Вместе с ним в комнату вошел смутно знакомый Мондрагону амбал в серо-голубой форме службы безопасности «Асгарда».
– Освободите его, – приказал Гарольд. Амбал с сомнением посмотрел на него.
– Но, сэр, у меня есть приказ...
– Приказы здесь отдаю я, – раздельно произнес Статхэм-Пэлтроу. – Хотите поспорить?
Он извлек из кармана радужную карточку и сунул ее под нос растерявшемуся амбалу.
– Нет, сэр. Одну минуту, сэр.
Секьюрити присел на корточки у стола и что-то сделал с его металлической рамой. Послышался щелчок, и путы, стягивавшие руки и ноги Сантьяго, ослабли и упали на пол.
– Вы свободны, старина, – торжественно произнес Статхэм-Пэлтроу. – Давайте руку. А почему это вы в таком странном виде?..
– Сам удивляюсь, – ответил Сантьяго, слезая со стола. Его немного покачивало, но, в общем, он чувствовал себя вполне сносно. – Браслет сняли, костюм сняли...
