– Марк…
На этом месте их прервали.
– Мерси говорит, что ваша ванна готова, миледи.
Хетти подошла сзади, они не заметили ее приближения. Сейчас она стояла, с суровым видом сложив руки на груди.
– Мы продолжим этот разговор позже, – сказала Порция, давая понять, что она не сдалась, а он не одержал победу.
– Всенепременно, – с шутовским видом откликнулся Марк. – Насчет «позже» я не возражаю. У тебя или у меня?
Порция вздернула подбородок и, не отвечая, стала подниматься по лестнице.
Глава 25
Порция чувствовала приятную истому. Она приняла ванну, Хетти помогла ей облачиться в еще одно старомодное платье, на этот раз бледно-желтое, дополненное жакетом, который плотно облегал руки и плечи и застегивался под грудью. В этом платье и с локонами по обеим сторонам лица Порция чувствовала себя женщиной другой эпохи.
Как легко было отдаться фантазии, которую Марк создал для них двоих: пленница и ее страж живут в счастливом уединении на краю света, где никто и никогда не сможет их найти.
Однако лавандовые бальные туфельки, слишком плотно сжимавшие ногу, вернули ее к действительности. Туфельки жали, были неудобны и напоминали о такой же неудобной правде.
За обедом прислуживала Мерси. Столовая располагалась в самой старой части дома. Ее стены были обиты панелями темного дерева. Множество свечей, горящих в канделябрах, не могли рассеять тени по углам. Огонь в камине бросал мягкие блики на лица многих поколений Давеллов, которые смотрели со стен веселыми глазами, так похожими на глаза Марка. Порции казалось, что она попала в один из мрачных романов сестер Бронте.
Ее жизнь могла быть такой, с удивлением вдруг подумала Порция. А она отказывается от нее… На мгновение ей захотелось отбросить все мысли о том, что роман с ней может скомпрометировать Марка.
– Мне показалось, миссис Страуд не желает присоединиться к вам за обедом, – сообщила Мерси, краем глаза приглядывая за молодой служанкой, которая подавала на стол. – Она предпочла пообедать у себя в комнате. К слову, она очень любит шахматы. Вы знали об этом, миледи?
Порция ответила удивленным взглядом:
– Я даже не знала, что она умеет играть.
– Похоже, в молодости это было ее любимым занятием. Сейчас с ней играет моя племянница.
– Мама иногда бывает забывчива, – пробормотала Порция и тут же решила, что нет смысла скрывать правду. Арнольда здесь нет. – На самом деле она всегда все забывает.
– Я такое и раньше видела, – жизнерадостно отозвалась Мерси. – Обычно это бывает со стариками, но иногда случается и с молодыми. Будет еще хуже, скоро она перестанет вас узнавать.
– Мама не будет меня узнавать? – спросила Порция, когда они с Марком остались наедине. – Ужасно!
– Ты с ней так близка? Я свою мать почти не знал.
Порция усмехнулась.
– Мама распоряжалась нашим домом и нашими жизнями. Отца это мало интересовало, а может быть, он был не в состоянии противостоять ее напору. Это мама устроила так, чтобы я познакомилась с лордом Эллерсли.
– Ну а дальше – ясно, – угрюмо прокомментировал Марк. – Она в ответе за все.
– Просто ты не знал, какой я была раньше, – печально улыбнулась Порция.
– А какой ты была раньше? – спросил Марк, покачивая в руке бокал, в гранях которого отражались язычки свечей.
– Молодой, неуверенной, застенчивой. Типичный гадкий утенок.
– И понадобился лорд Эллерсли, чтобы ты превратилась в лебедя? Что-то я сомневаюсь.
– Он помог мне стать женщиной, которую ты сейчас знаешь.
– Ты себя недооцениваешь.
«А ты помнишь маленькую Порцию Страуд, девушку, которая была так влюблена в тебя, что в твоем присутствии у нее отнимался язык?»
Разумеется, Порция не сказала этого вслух. Что он станет думать о ней, если узнает? Он очарован леди Эллерсли, а вовсе не мисс Страуд. Не стоит развеивать иллюзии.
– Ты поела? – нетерпеливо спросил Марк, заглядывая ей в тарелку. – Я хочу тебе кое-что показать.
Порция с любопытством прошла следом за ним через большой зал и поднялась по лестнице. Сюрпризы Марка не всегда оказывались кстати.
В Давелл-Холле не было газового освещения, на площадке горела всего одна свеча, было почти темно. Марк приподнял фонарь, который прихватил из столовой, и взгляду открылся огромный витраж с летающими ангелами, причудливыми зверями в прекрасном саду, полном цветов и фруктовых деревьев. Сейчас цвета были неяркими – не хватало солнечного света, но все равно эта картина производила очень сильное впечатление.
