– Ты безумец! Неужели ты рассчитываешь, что, совершив четыре убийства, сможешь это скрыть?
– Смогу. Я уже обо всем договорился с сенатором. Сейчас он улаживает дело с Шейлой. Она сама виновата! Она не имела никакого права вторгаться в мою квартиру. Я мог принять ее за преступника, который хотел меня ограбить. Я не виноват.
– А как ты объяснишь, почему застрелил меня?
– Этого мне делать не придется, – отрезал Магнус. Они вышли из дома. – Спускайся по ступенькам. Вот так. Теперь иди вперед. О, Боже, ну и буря!
Ветер рвал кусты и деревья, хотя дождь уже закончился. Флюгер на крыше бешено крутился из стороны в сторону.
– Я слежу за каждым твоим шагом, учти, – припугнул ее Магнус. – Нет-нет, не в погреб. Пойдем-ка побеседуем на берегу.
Обжигающе-холодный, пронизывающий ветер нес тучи песка, и песчаные крупинки забивали Касси нос, рот, глаза… От холода стучали зубы.
Но она не обращала на это внимания. Ее мысли были заняты другим. Она прокручивала в уме все то, что рассказал ей Магнус. Убийство несчастной Фелиции Рул, последние часы Миранды, ужасную смерть Шейлы Томас. «Не волнуйся, – заверяла ее подруга. – Все подумают, что Магнус вновь решил поразвлечься со мной». Развлечься! Вот теперь нет на свете и бедной Шейлы, которая никогда не обвиняла Магнуса ни в чем, кроме того, что он разбил ей сердце. Но ее смерть совсем не похожа на гибель Миранды и Фелиции. Магнус сам признался, что застрелил ее. Он сделал это умышленно: Хотя Касси и до сих пор боялась Магнуса, теперь она пришла в отчаянье, потому что он был убийцей…
Когда они вышли на пустынный песчаный берег, дождь полил с новой силой.
– Все, – скомандовал Магнус. – Остановимся здесь. – Касси обернулась. Было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо. Только темный силуэт вырисовывался на фоне моря, берега, неба.
– Что ты собираешься делать? – спросила она, сама удивляясь тому, с какой твердостью в голосе она задала этот вопрос. – Застрелить меня и закопать в песок? Ты… Неужели ты не понимаешь, что это безумие?
– Я не такой дурак, – ответил Магнус, – и не собираюсь в тебя стрелять. Ты просто пойдешь искупаешься.
– Нет! Я не умею плавать. Я боюсь воды.
– Я знаю. Ты сама мне об этом как-то говорила. Мне очень жаль, но все уже решено. Завтра я расскажу всем, что с тех пор как умерла твоя сестра, ты была безутешна. У тебя не было больше родственников, ты осталась совсем одна. Ты попыталась увлечься работой, хотела занять на телевидении место Миранды… Но у тебя ничего не вышло. Я сознаюсь, что вынужден был, к своему глубочайшему сожалению, сказать тебе, что место Миранды достанется другому ведущему. Не тебе. Боже, скажу я. Как же она расстроилась! И поехала сюда. Разожгла камин, достала бренди, выпила довольно изрядно. А потом в пьяной тоске отправилась гулять на берег. Она решила искупаться… Но течение было слишком сильным, а вода холодной… Дорогая моя, ты просто утонула.
– Нет! – С детства Касси преследовал этот сон – самый страшный из всех снов! Ей снилось, что она барахтается, тонет, захлебывается.
– Нет…
– Если ты не сделаешь этого сама, я заставлю тебя силой. Ты, наверное, поняла уже, что я не шучу!
Ледяной дождь вместе с шумом волн создавали совершенно особые, чудовищные звуки. Касси, цепенея от ужаса, смотрела на темный бесконечный океан, на огромные, страшные волны. Она так никогда и не научилась, плавать, не смотря на многочисленные попытки учителей физкультуры в школе. Несмотря на то, что перед ней был пример Миранды, которая плавала так, словно океан – ее второй дом. В Северной Каролине Миранда уплывала так далеко, что ее не было видно. Славная морская богиня, плававшая по бескрайним просторам своих владений! Миранда всегда занимала первое место в школьных соревнованиях по плаванию. А Касси боялась даже близко подойти к воде.
«Ну, идем, глупышка, – говорил семилетней Касси отец, когда они ездили на летние каникулы в Кейп- Гаттерас. Он видел, что его младшая дочь сгорает от зависти, глядя, как ныряет Миранда, и плещутся в воде другие дети. – Мы не будем заходить далеко. Ну-ка, дай мне ручку».
Возможно, она имела бы сейчас шанс спастись среди бушующих волн, если бы в тот далекий летний день не испугалась, подумала Касс, чувствуя, как дрожат ее колени. Но когда они с отцом зашли в воду, и первая же волна ударила ей в грудь, она с криком ужаса выскочила на берег. И с тех самых пор ее начал преследовать тот кошмарный сон.
Ее родители, полагавшие, что все должно быть естественно, никогда не заставляли ее снова зайти в воду. Глядя на волны, Касси вспомнила своих родителей – в последний раз. Как много усилий прилагали они к тому, чтобы всегда любить обеих дочерей одинаково, быть к ним справедливыми, видеть в каждой из них личность. Они посвятили свою жизнь служению идее, что все люди равны от рождения. И они верили, что такие люди, как сенатор Энтони Хаас, разделяют их убеждения и борются за то же, что и они.
«Я не могу умереть, – думала Касси. – Я не могу позволить Хаасу и Магнусу остаться безнаказанными. Я должна остановить их… должна…» Собрав последние силы, она вошла в воду. Волна сбила ее с ног, юбка задралась и мешала подняться. Она беспомощно барахталась, пока ей не удалось содрать с себя юбку и встать на ноги.
– Вперед! – донесся с берега голос Магнуса. – Вперед, немедленно!
Она топталась на месте, надеясь, что ей удастся перехитрить Магнуса, и тот решит, что она плывет. Но его обмануть было невозможно:
– Вперед, а то будет хуже.
Очередная волна вновь сбила ее с ног, следующая накрыла с головой. Перепуганная, Касси попыталась вынырнуть, справиться с течением, вытянула вперед руки и впервые в жизни… поплыла.
– Прощай, Касси, – кричал Магнус. Из-за шума волн она едва слышала его голос, впрочем, возможно, это был просто шум ветра, кто знает? Да теперь это было уже и неважно. Отплевываясь от противной
