появилась в нашем доме. В течение многих лет эта одежда помогала ей скрываться от любопытных взглядов. В самом деле, подумай сама, не может ведь она сойти с корабля в бальном платье? Если ты немного помолчишь, я, возможно, доберусь до Кэтлин, и тогда, надеюсь, мы получим ответы на интересующие нас вопросы.
Мадлен смущенно опустила глаза:
— Конечно, папа…
Губернатор и его дочь вошли в гостиную, и Эдвард широко распахнул свои объятия. Смеясь от радости, Кэтлин бросилась к нему. Она слышала болтовню Мадлен в передней, и ее немало позабавило то, как юная кузина описывала ее.
— Я так рада, что вижу тебя, Эдвард!
— Добро пожаловать, Кэтлин! Твой дом на острове всегда рад тебе! — Чуть отступив, губернатор внимательно осмотрел Кэтлин. Сейчас она и в самом деле почти не походила на восхитительное и женственное создание, каким бывала, если сама хотела. Тревор покачал головой: — Мадлен права — ты выглядишь странно, но я понимаю, что тебе это необходимо… Присаживайся, Кэтлин. — И он, указав ей на стул, сел рядом. — Мадлен сказала, что ты не рассказываешь ей о своих последних приключениях.
— По правде говоря, я ждала тебя. И потом, Мэдди засыпала меня вопросами. Даже если бы я и хотела ей ответить, то и слова вставить не успела бы.
Юная Мэдди гордо вскинула голову:
— Меня зовут Мадлен, Кэтлин, смею тебе об этом напомнить. Мэдди — это что-то совсем уж детское.
— Пожалуйста, прости меня… Мадлен.
— И не думай смеяться надо мной!
— Да, Мадлен, ты и впрямь стала восхитительной юной леди и с тех пор, как я видела тебя в последний раз, примерно год назад, очень переменилась. Но пойми и ты — мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому…
Мадлен бросилась на шею кузине.
— Я так рада, что ты наконец здесь!
— Спасибо! — Кэтлин искренне любила свою маленькую кузину, но не привыкла к открытому проявлению чувств.
— Мадлен, скажи, чтобы нам подали чай, — попросил Эдвард. — Уверен, Кэтлин не откажется слегка закусить.
— Ну конечно! Я так обрадовалась Кэтлин, что совсем забыла о гостеприимстве. Прости меня, дорогая! Я сейчас же позабочусь о чае и попрошу Оливию приготовить тебе ванну.
Кэтлин проводила глазами Мадлен. Буквально в несколько секунд этот веселый ребенок превратился в хозяйку дома.
— Забавно, не правда ли? — улыбнулся Эдвард. — Но иногда это сбивает с толку. Приходя домой, я теперь никогда не знаю, какой меня встретит Мадлен, — как будто у меня не одна дочь, а несколько!
— Она очаровательна, Эдвард!
— Спасибо! Ну а теперь, Кэтлин, мы с тобой можем наконец поговорить. Услышав о прибытии «Сейведжа», я, конечно, сразу отправился в док, и капитан Кросс сообщил мне о смерти Майлза. Господи, неужели это правда?
— Увы, это так. — И Кэтлин печально кивнула. — Что еще успел рассказать тебе Кросс?
— Да почти ничего. Мы договорились обсудить все дела попозже. Когда Кросс заговорил о твоем отце, я не знал, насколько он осведомлен о тебе и о твоей морской жизни.
— Капитан Кросс знает обо мне все. — Девушка отвела глаза и ее необычная интонация заставила Эдварда предположить, слова Кэтлин означают нечто большее.
— И как же это произошло?
— Это случилось, когда наше сражение с «Кастанедой» близилось к концу. Отец погиб от пули. В целом же вся история представляется мне довольно странной.
— То есть?
— Видишь ли, отца ранили не в сражении, развернувшемся на борту галиона. Отец успел сообщить мне, что кто-то сказал ему будто меня ранили. И он отправился разыскивать меня, — На глаза Кэтлин навернулись слезы.
— Прости, дорогая, я понимаю, что все это причиняет тебе боль. Но у меня к тебе много вопросов. Ты можешь говорить? — Кэтлин кивнула, и Эдвард продолжил: — При каких обстоятельствах пошел ко дну «Хейзер» и какова роль капитана Кросса всей этой истории?
Кэтлин в нескольких словах рассказала о вмешательстве Эрика Кросса в ход их сражения с «Кастанедой» и о том соглашении, которое она впоследствии заключила с ним. Пересказала девушка и основные события битвы у Исла-де-Кала, опустив, разумеется, интимные подробности.
Когда Кэтлин закончила, Эдвард спросил:
— Так ты говоришь, что взрыв на корабле произошел не во время сражения, а после?
— Да. Мы можем лишь предполагать, что это сделали испанцы. Кто-то из них мог незаметно подплыть к «Кастанеде» и проникнуть на борт.
— А этот взрыв не простая случайность?
— Нет. Взрыв прогремел ниже ватерлинии, тогда как запасы пороха хранились на «Хейзере» выше нее, чтобы отвратить случайность такого вот рода. Нет, в том, что это были испанцы, я ничуть не сомневаюсь. «Хейзера» больше нет, как и моего отца. Эдвард взял Кэтлин за руки:
— Моя дорогая девочка, ты и в самом деле прошла через суровые испытания. Я-то знаю, как ты была привязана к отцу, а он — к тебе.
— Пожалуйста, Эдвард, я слишком устала… Думаю, мне лучше принять ванну. Она, должно быть, уже готова…
— Ну конечно, девочка моя, конечно… Мы поговорим с тобой позже… А, Мадлен, — улыбнулся он дочери, которая вошла в комнату. — Кэтлин собирается принять ванну.
— Что?! Значит, она обо всем уже рассказала тебе? Но это же просто нечестно!
Кэтлин подошла к юной кузине.
— Уверена, отец расскажет тебе обо всем. А я пока немного приведу себя в порядок к ужину.
— Да уж, Кэтлин. Если Эндрю увидит тебя в этой одежде…
— А разве Эндрю здесь? Когда же он вернулся из Лондона?
— Недавно, в прошлом месяце, — ответил ей Эдвард. — Ты его не узнаешь. А впрочем, ты ведь довольно часто встречалась с ним в Лондоне, не так ли? И как это я об этом забыл… Сам Эндрю писал нам настолько нерегулярно, что основную информацию о нем мы получали от тебя.
— Да, Эндрю не любит писать письма, — улыбнулась Кэтлин. — Но еще больше ему не по вкусу, когда нарушают правила приличия. Поэтому поспешу-ка наверх, пока он не пришел. Иначе мне угрожает лекция о хороших манерах, что помешает нам насладиться великолепным ужином, запахи которого уже доносятся из кухни, где, кажется, вовсю колдует Руфь…
— Ты права, — согласилась Мадлен. — В последнее время Эндрю очень важничает. Поэтому лучше поторопись… — Она взяла кузину за руку. — Пойдем, я провожу тебя, и мы посмотрим, не нужна ли тебе моя помощь. Я приготовила для тебя твою старую комнату, и все твои сундуки слуги уже принесли с мансарды. Я прикажу Оливии выгладить тебе какое-нибудь платье, чтобы ты предстала перед Эндрю во всей красе. Хотя уверена, когда он услышит обо всех твоих проделках, нам в любом случае не избежать его занудной и длинной лекции о правилах хорошего тона…
Проводив глазами девушек, Эдвард направился в кабинет. Он вспомнил свою последнюю встречу с Майлзом О'Ши, и интуиция подсказала ему, что во всей этой истории кроется нечто большее, чем полагает Кэтлин.
В последний раз, когда губернатор виделся с Майлзом, тот был расстроен и встревожен. А сейчас он мертв…
Да, Эдварду было над чем подумать.
Прошло чуть больше часа. Кэтлин стояла перед огромным зеркалом и не узнавала себя. Ванна успокоила и приободрила ее. В последние недели она купалась лишь в чуть теплой, а то и в холодной морской воде. И, как всегда, возвращаясь на берег, Кэтлин мечтала полежать в горячей воде с ароматическими добавками.
Посмотрев на себя в зеркало, девушка одобрительно кивнула, поправила корсаж и вдруг подумала, что капитану Кроссу, наверное, понравилось бы ее перевоплощение.
— Господи, что за вздорные мысли! — с упреком обратилась она к женщине в зеркале. — Какое тебе дело до того, что он думает! Кросс забыл о тебе еще две недели назад, когда ты вышла из его каюты — вернее, когда сам велел выпроводить тебя со своего корабля, не сказав ни слова на прощание. Ничуть не сомневаюсь, он уже нашел какую-нибудь девку, которая тут же упала в его объятия. Что ж, пусть развлекаются сколько угодно!
Кэтлин так и не объяснила себе, почему мысль о том, что Эрик сейчас с другой женщиной, злит ее. И чтобы не задавать себе лишних вопросов, отвернулась от зеркала и вышла из комнаты. В длинном холле, ведущем к широкой лестнице, девушка огляделась. Здесь почти ничего не изменилось со времен ее детства.
Она часто приезжала сюда со своей матерью Анной, когда Майлз уходил в море. Кэтлин было пять лет, когда Эдвард и Лидия переехали в Кингстон со своим восьмилетним сыном и крошкой дочерью. Анна и Кэтлин жили в Чарлстоне, но бывали на Ямайке очень часто. Анна и Лидия, кузины, выросли в сельской местности Йоркшира и очень дружили. Лидия, тосковавшая по Англии постоянно приглашала к себе Анну. Та охотно принимала приглашения, поэтому Кэтлин гостила в этом доме так часто, что считала себя членом семьи Тревора.
Правда, в последние годы ее визиты в Кингстон стали менее регулярными. Она проводила здесь не более нескольких недель в году.
Дойдя до лестницы, девушка услышала голоса внизу и сразу у шала спокойные, ровные интонации Эндрю и его высокомерный тон. В детстве она бегала за кузеном по пятам, во всем подражая ему. Они подружились, и, когда Кэтлин отправили в Англию учиться в школе, Эндрю вскоре последовал за ней, чтобы получить серьезное образование. Там они встречались очень часто, и Кэтлин считала Эндрю одним из самых близких своих друзей. Когда же она повзрослела и превратилась в благовоспитанную молодую леди, кузен часто сопровождал ее на светские приемы. Кэтлин знала: этому радовались и Майлз, и Эдвард, питавшие надежду на то, что однажды их отпрыски поженятся. Но Эндрю был для Кэтлин только другом.
Спустившись, она увидела Эндрю, великолепного в своих серых одеждах и напудренном парике. Девушка поцеловала его
