Мариэтта недоверчиво взглянула на него. Именно это предлагала ей Вивиан, обещая, что Оливер купит ей мужа. Выберет кого-нибудь, словно пару перчаток! Но кто позволит себя купить? Разве что мужчина без чести, которого будет больше заботить положение в обществе, чем жена. От самой мысли об этом ей стало дурно.
– Мне не нужен муж, которого подкупили, чтобы он на мне женился, – холодно проговорила Мариэтта. – А ты, кажется, предпочел бы, чтобы я сделала что угодно, лишь бы мой план сорвался.
– Верно. Я не могу спокойно смотреть на то, как ты совершаешь такие глупости.
– Ну почему никто не хочет отнестись ко мне серьезно?!
Хотя ему очень не хотелось этого делать, Макс невольно задумался о будущем Мариэтты и о том, что с ней станет после того, как он, сыграв роль учителя, удовлетворенный, уедет в Корнуолл, а она перейдет к другому мужчине.
По мере того как он размышлял над этим, в его душе росли злость и решимость. Он должен ее остановить. Но как? Можно попросить ее стать любовницей – по крайней мере, так она будет в безопасности. Но Мариэтта наверняка откажется – она уже ясно дала понять, что никогда больше не будет постоянно с одним мужчиной, а кроме того, у Макса теперь не было ни денег, ни положения, чтобы содержать ее так, как она того заслуживала. Если только... Его губы тронула мрачная улыбка. Если только он не опутает ее узами желания и не привяжет к себе так быстро, что она уже не сможет сбежать.
– Макс? – сердито окликнула его Мариэтта. – Что я такого сказала и почему ты смеешься?
Макс не собирался рассказывать ей, отчего на губах появилась улыбка, но он, кажется, нашел способ ее остановить. Конечно, это крайняя мера, но ничто не может быть хуже того, что она задумала.
Отдернув занавеску, он несколько раз постучал в крышу.
– К мисс Гринтри, Дэниел, на Беркли-сквер.
Мариэтта вздохнула и надела шляпку. Вид у нее был несколько небрежный и... восхитительный.
Макс нисколько не сомневался, что Мариэтта Гринтри не та женщина, которая могла бы жить как куртизанка, переходя от мужчины к мужчине, оставляя при этом сердце нетронутым. Она слишком великодушна и слишком легко увлекается, и это ее погубит. Ему была невыносима мысль о том, что в конце концов она станет выглядеть, как те женщины, которых он не раз наблюдал на улицах и в борделях Лондона. Вот почему его не оставляло желание склонить ее на свою сторону. Все, что ему нужно было сделать, так это уверить ее в том, что ей нужен именно такой человек, как Макс Велланд. Когда она зайдет в ловушку, он захлопнет ее.
К тому времени как они добрались до дома, Мариэтта ужеуспела привести себя в порядок.
– Когда ты мечтаешь о том, чтобы я поцеловал тебя, Мариэтта, помни... я буду мечтать о том, чтобы тебя поцеловать, – произнес Макс на прощание.
Войдя в дом, Мариэтта испытала сильное головокружение, потому что очень обрадовалась, когда поднялась наверх и смогла наконец расшнуровать корсет.
Со стоном повалившись на кровать, она закрыла глаза и стала думать о его поцелуях.
Почему не Макс был с ней в ту ночь на постоялом дворе по дороге к границе с Шотландией? Разве не могла она влюбиться в Макса и сбежать именно с ним?
Нет, нет и еще раз нет! Она больше не влюбится ни в Макса, ни в кого-либо еще. Никогда больше мужчина не разобьет ей сердце и не заставит страдать. Макс по-своему хорош, но он с ней не навечно. Свободная и независимая жизнь – вот что ждет ее впереди, и в этой жизни нет места для лорда Роузби.
Гарольд с обожанием смотрел на спящую жену. Брови Сюзанны слегка изогнулись, что придавало ее лицу еще больший шарм. Он не мог не думать о том, что она станет великолепной герцогиней Баруон. Очевидно, у Макса в этом вопросе со вкусом было не все в порядке, раз он считал Мариэтту Гринтри подходящей для роли герцогини. К счастью, теперь он больше не наследник...
Гарольд виновато заерзал – ему не следовало так думать о кузене. Всю жизнь он охранял Макса, даже сейчас, когда Макс явно не обрадовался бы его присутствию. Может, ему и правда пора оставить роль няньки и заняться собственным будущим.
Сюзанна тихонько пробормотала что-то на языке, на котором говорила в детстве, в последнее время она казалась очень расстроенной. Возможно, она винила себя в том, что произошло с Максом, но это скоро пройдет. Да и вообще, зачем ему волноваться из-за брата – у них разное будущее.
– Папа! – пробормотала во сне Сюзанна, но обращалась она к приемному отцу или к тому, которого оставила на Ямайке, Гарольд не знал.
Сюзанна никогда не рассказывала о своем прошлом, оно словно было вычеркнуто, но Гарольд догадывался, что это время не забыто. Она спрятала прошлое в себя. Гарольд представлял ее себе девчонкой с босыми и загорелыми ногами, с волосами, спутанными от бега по тропическому лесу в поисках блестящих листьев и прекрасных цветов. Дикарка, вольна всегда быть собой.
Его Сюзанна...
В «Клубе Афродиты» царила пустота, словно в пансионе для детей, когда все воспитанники разъехались по домам на каникулы. Остались только постоянные обитательницы клуба – они отдыхали у себя в комнатах, готовясь засиять вечером, когда начнут сходиться гости, и лишь одна из них не спала в ожидании появления Мариэтты.
– Проходи, тебя ждут.
Мейв, одетая в простое белое платье, с темными волосами, собранными в гладкий пучок на затылке, улыбнулась через плечо, провожая Мариэтту в большую гостиную.
В комнате находилась Элен – модистка Афродиты; вокруг, словно отдыхающие бабочки, были разбросаны платья, туфли и другие аксессуары. Оглядев всю эту красоту, Мариэтта вдруг почувствовала себя весьма неуютно в скромном платье из синей шерсти.
Элен окинула ее критическим взглядом и слегка улыбнулась.
