Правила страсти

Макс нахмурился:

– Зачем ты носишь эти ужасные вещи?

– Потому что иначе я не влезу в одежду, – смущенно объяснила она. – Видишь ли, для моего возраста я слишком толстая. Королеву всю жизнь называют полной, то же самое касается меня. Мы обе низкие и полные, но она королева, и люди не отваживаются высказываться по этому поводу. Со мной дело обстоит иначе. Я всегда была маленького роста.

Макс не верил собственным ушам. Она что, общается с людьми из сумасшедшего дома?

– Мариэтта, ты самая красивая из известных мне женщин. Я согласен, тебе нужна одежда, но лишь потому, что иначе тебя захотят все мужчины. Если ты поедешь со мной в Корнуолл, тебе никогда не придется одеваться.

Внезапно Мариэтта начала хохотать и долго не могла остановиться.

– Я серьезно, – запротестовал Макс. – Я хочу иметь к тебе доступ и днем, и ночью.

– А слуги – вдруг они заметят?

– Блэквуд – дом большой. Уверен, мы найдем там множество уголков, в которых сможем продолжить наши уроки.

Мариэтта помотала головой.

– И все-таки я не смогу поехать с тобой в Блэквуд, – тихо проговорила она.

– Но ведь я прошу тебя стать моей женой, – проговорил Макс с отчаянием.

– Знаю. Только я никогда не выйду замуж. Я не могу рисковать. А тебе лучше подумать о будущем, Макс, а не связываться с падшей женщиной, вроде меня.

Он молча отвернулся, но, судя по напряжению его плеч, она его не убедила.

– Ты же хочешь меня! – тихо проговорил он.

Она пожала плечами, будто не веря, но в животе у нее сразу возникло неприятное ощущение. Он прав – она и правда его хочет. Что ж, тем хуже. Но все равно ей придется как-то с этим жить и забыть Макса.

Уныние окутало Мариэтту, словно лондонский туман, но она отказывалась это признать.

Макс – прекрасная партия, но можно ли рисковать? Ведь это будет означать, что она утратит все надежды стать куртизанкой подобно матери. Тогда, в конце концов, она может оказаться одна, и без будущего, и без прошлого...

Испытывая замешательство, Мариэтта начала приводить в порядок одежду, но не стала застегивать корсаж, а набросила плащ, чтобы защититься от любопытных взглядов. Тело все еще пульсировало и побаливало после любовных ласк, но сейчас было не время думать об этом. Что толку мучить себя романтикой, если ее сердце не готово пережить новое разочарование?

Макс исподлобья посмотрел на нее:

– Домой, миледи?

Мариэтта попыталась улыбнуться, но что-то в выражении лица Макса навело ее на мысль, что он не отказался от своей идеи. Напрасно. Максу просто придется принять ее решение, и если она проявит твердость, ему не останется ничего иного, как сдаться.

Мариэтте не спалось. Она вспоминала, как Макс целовал ее, обнимал, чувствовала его в своем теле.

Заметив на столике дневник Афродиты, Мариэтта зажгла свечу и углубилась в чтение.

Я одна, всегда одна. Даже если я не могу быть с Джемми, я все равно должна быть счастлива, но отчего-то этого не происходит. Неужели я становлюсь настолько старой, что скучаю по прошедшим дням? Наверное, мне нужна семья, которую можно любить и о которой можно заботиться.

Ф. – человек грубый, но я верю, что под колючей внешностью скрываются настоящая теплота и желание бытьлюбимым. Мы заключили договор. У него нет наследника, и жениться он не собирается. Я одинока, хочу иметь ребенка и не собираюсь выходить замуж. У нас будет общий ребенок, у него и у меня, у него будет наследник, ау меня – тот, комуясмогу отдать свою любовь.

Девочка. Я назову ее Вивиан. Ф. не особенно доволен, он думал, я подарю ему прекрасного сына, но зато я довольна. Мы будем держать ее существование в тайне. Я ищу дом в деревне – такой, где она будет жить счастливо и в безопасности, а я смогу часто ее навещать.

Моя жизнь вдруг стала не такой мрачной...

Я встретила А. Онмягок и нежен, говорит, что боготворит меня, как солнце боготворит луну. Яне совсем себе представляю, как это может быть, но его горячность все же вызывает у меня улыбку. Я думаю, у нас с А. может быть ребенок, если он согласится. Посмотрим.

Сегодня я видела Джемми.

Мое сердце будто остановилось и вдруг заколотилось словно канонада. Это был Джемми, я узнала его. Он теперь настоящий мужчина, а я знала его лишь мальчишкой. Я ехала в карете к А., когда вдруг появился он, правя тележкой пивоварни. Поначалу вид у него был довольно угрюмый, а потом кто-то окликнул его, и он рассмеялся. Тогда я узнала в нем Джемми, моего любимого Джемми.

Я не могла ехать к А. и вернулась домой, чтобы поплакать у себя в комнате, горюя о прошедших временах и утраченных возможностях. Это глупо, я знаю, но... А. поймет, он всегда меня