время от времени. Но у нас с ним разные взгляды. У Майлза нет чести.
Честь? Что ж, со стороны могло показаться, что Гуннар ценит эту добродетель превыше всего. Но Роза дорого заплатила за то, чтобы понять, насколько обманчивой может быть внешность. Гуннар Олафсон – лжец и негодяй, только болтающий о чести. И почему бы не подвергнуть его проверке?
– Вы доставите меня в Кревич лорду Радульфу? – спросила Роза.
Ей показалось в темноте, что Гуннар внимательно смотрит на нее. Ждал ли он объяснений?
Роза отвернулась и уставилась в другую сторону. А когда заговорила, старалась, чтобы голос звучал спокойно и бесстрастно.
– Я понимаю, что лорд Радульф считает меня слабой и неспособной управлять замком и землями. Он хочет как-то меня использовать в своей игре, а потом выбросить за ненадобностью. Но сейчас я должна думать о Сомерфорде, а он единственный, кому по силам исправить положение. У него есть рыцари, которые сразятся с Фицмортоном. У меня же рыцарей нет.
– Радульф выручит вас, госпожа.
Роза с удивлением уставилась на своего спутника:
– Вы говорите так, словно знаете его. Может, действительно знаете?
Викинг молчал. А Роза, затаив дыхание, ждала ответа.
Гуннару очень хотелось рассказать всю правду. Но поверит ли ему Роза? Несколькими часами раньше, в своей спальне, она предпочла поверить, что он бессердечное чудовище. И он, Гуннар, укрепил эту ее уверенность, начав торговаться. Теперь же он хотел, чтобы она все забыла и увидела его настоящего. Даже если уже поздно.
– Что ж, слушайте… – проговорил наконец Гуннар. – Мой отец Олаф служит оружейником у лорда Радульфа, а моя мать Гудрен – повивальная бабка при леди Лили. И оба они служат лорду Радульфу верой и правдой на протяжении многих лет. Я выбрал свой собственный путь, но Радульф – хороший человек, сильный и справедливый. Когда он попросил меня приехать в Сомерфорд и сыграть роль человека Фицмортона, я согласился. Его послание застало меня в Уэльсе, и я с радостью вернулся в Кревич. Я устал от междоусобных войн, посредством которых бароны хотели получить больше, чем заслуживали, а тут подвернулась возможность сделать что-то действительно важное. Радульф очень… беспокоился.
Роза внимательно посмотрела на Гуннара:
– Беспокоился? Вы хотите сказать: он не доверял мне? Что ж, ничего удивительного. Ведь я женщина. К тому же одинокая. А норманны привыкли считать, что женщины годятся лишь для продолжения рода, не более того.
Перехватив гневный взгляд Розы, Гуннар понял: она вспомнила его слова, сказанные в конюшне, в присутствии Арно. Те слова были предназначены именно для него, для сэра Арно, но Гуннар решил, что сейчас не время это объяснять. Криво усмехнувшись, он заметил:
– Если лорд Радульф и был когда-то истинным норманном, то теперь леди Лили его перевоспитала. Он послал меня в Сомерфорд, потому что не хотел ее расстраивать. А ведь так оно и случилось бы, отправься он к вам лично, чтобы потребовать объяснений. Он постарался бы сделать это тайно, но…
– Если все это правда, то что он пообещал вам взамен на услугу? – Тихий голос Розы заставил Гуннара похолодеть.
Откуда она узнала? Как ей удалось докопаться до правды? Не ведьма ли она? Во мраке ночи она казалась таинственной и загадочной. Лицо – бледный овал, глаза – темные впадины, а волосы – грозовое облако, осыпанное серебристым светом звезд. И все же Гуннар знал: если он сейчас прикоснется к ней, ее кожа окажется нежной и теплой под его пальцами, а губы тотчас отзовутся на его призыв, если он того пожелает.
Гуннар решил быть честным до конца, так как Роза все равно уже начала обо всем догадываться.
– Сэр Радульф пообещал мне Сомерфорд-Мэнор. Роза долго молчала… Наконец кивнула и прошептала:
– А… конечно.
И больше ни слова. Ни возгласов разочарования и гнева, ни обвинений. К такой реакции Гуннар был совершенно не готов. Если бы Роза стала кричать и возмущаться, он бы знал, как ей ответить, но это тихое «А… конечно»… Казалось, она давно знала, что он охотится за ее землями. Он мог бы сказать больше, сделать так, чтобы она поняла… Но на это не было времени.
Сначала он должен спасти ее. А уж потом подумает, как вновь завоевать ее доверие.
Гуннар встал и осмотрелся. Потом решительно заявил:
– Теперь я понял, где сбился с дороги. Идемте быстрее. Скоро рассвет, а путь неблизкий.
Он наклонился, чтобы помочь Розе встать. Она подала ему руку, но сразу отстранилась, когда поднялась на ноги. Гуннар почувствовал ее холодность. Но разве он мог винить Розу за подобное отношение? Вздохнув, он вновь принялся нащупывать дорогу. Впереди лежал один из многочисленных островов – невысокий холмик с плоской вершиной. Если они успеют добраться до него до восхода солнца, то еще некоторое время пробудут в безопасности.
Гуннар подумал об Айво. Удалось ли ему выбраться из Сомерфорда и присоединиться к Альфреду, Гарольду и его детям, направлявшимся в Кревич? За Суэйна, Рейнарда и Этельреда он не беспокоился – они смогут о себе позаботиться. Более всего он опасался за Айво, которого Майлз убил бы при первом удобном случае. Жаль, что Айво не разделался со своим ненавистным братом еще несколько лет назад. Но кровные узы были для него святы и он не мог решиться на такое убийство. В сущности, в этом и состояло главное отличие братьев друг от друга.
Остров, казалось, увеличился в размерах, и это означало, что они приближались к цели. Время от времени на пути беглецов возникали заросли камыша, а затем твердую землю сменили ямы, наполненные тиной и жидкой грязью. Гуннар побродил немного в мутной солоноватой воде, доходившей ему до бедер, но продолжения тропы так и не нашел. Было ясно: чтобы добраться до острова, им придется вплавь пересечь заводь шириною в двадцать футов. Если им повезет, заводь окажется не слишком глубокой.
Роза внимательно наблюдала за своим спутником, и в какой-то момент Гуннару показалось, что она читает его мысли. Как странно… Ведь ни одна женщина, кроме его матери, не была способна на такое. – Вы умеете плавать, Роза?
Она молча покачала головой. Снова осмотревшись, Гуннар понял, что скоро рассвет. Значит, следовало поторопиться.
– Снимите плащ, госпожа.
Роза медлила, глядя на него с подозрением. Гуннар улыбнулся ей, пытаясь приободрить.
– Я хочу перебросить плащ на остров. Чтобы у вас была сухая одежда, когда мы переплывем этот пруд.
– Да, конечно… – Неуверенно кивнув, Роза медленно развязала тесемки и, сняв плащ, протянула его викингу.
Гуннар вытащил из ножен меч – Роза вздрогнула при виде смертоносного черного клинка – и как можно туже обмотал вокруг него плащ. Затем сделал шаг назад и, размахнувшись, метнул меч в сторону острова – подобно копью. И он не промахнулся. Меч, обмотанный плащом, упал па сухую землю, довольно далеко от воды. Повернувшись к Розе, Гуннар сказал:
– Когда я войду в воду, обхватите меня за шею и держитесь покрепче. Я смогу переплыть на остров вместе с вами. Ничего не бойтесь.
Роза посмотрела на него так, словно собиралась возразить. Но если у нее и были какие-то возражения, то она оставила их при себе. Гуннар вошел в воду по грудь, а потом почувствовал, как пальцы Розы судорожно вцепились в него. И еще он чувствовал, что она дрожит всем телом. Замерзла? Или боится его?
Гуннар шел все дальше, и Роза видела перед собой воду, покрытую мелкой рябью, и отражавшиеся в ней звёзды. А потом звезды задрожали – и вдруг исчезли. Роза вскрикнула в испуге, но тут же поняла, что дно ушло из-под ног и теперь он поплыл. Она крепче в него вцепилась и затаила дыхание. Гуннар все плыл и плыл. Платье Розы почти тотчас же промокло насквозь, и он чувствовал, как потяжелела его ноша. Конечно, он был очень неплохим пловцом, но еще ни разу ему не приходилось плавать с человеком на спине. Отяжелевшее платье Розы тянуло их обоих ко дну, и Гуннару с трудом удавалось дышать ровно. Когда же он попытался подтянуть Розу немного повыше, она с дрожью в голосе прошептала:
– Пожалуйста, не сбрасывайте меня…
– Конечно, нет. Я и не собираюсь, – ответил он, стараясь говорить как можно спокойнее.
Наконец его ноги коснулись илистого дна, и он, вздохнув с облегчением, немного постоял, чтобы собраться с силами и отдышаться. Затем понес Розу сквозь заросли камышей к спасительному островку и наконец опустил ее на твердую землю.
Мокрое платье обмоталось вокруг ног Розы, не давая ступить ни шагу. Она упала на колени и замерла в изумлении. Гуннар же осмотрелся и медленно обошел островок, тщательно его изучая. Он чувствовал, что ужасно устал, однако старался не обращать внимания на дрожь в ногах и болезненную пульсацию в висках. Ох, когда же он последний раз спал вдоволь? Сначала ему не давало уснуть неудовлетворенное желание, а потом он растрачивал все силы, проводя ночи в постели Розы.
Островок был совсем небольшим, и казалось, здесь нельзя спрятаться даже ненадолго. Однако – Гуннар мысленно улыбнулся – на дальнем его конце обнаружилось скрытое от посторонних глаз сооружение из дерна и торфа, напоминавшее небольшую хижину. А рядом росло чахлое деревце.
Когда он вернулся к Розе, она стояла, склонившись над мечом, все еще завернутым в плащ, и отчаянно пыталась его поднять. Гуннар даже услышал, как она бормочет ужасные проклятия.
– Роза…
Появление викинга застало ее врасплох, и она, вскрикнув в испуге, повернулась к нему. В тусклом предрассветном свете бледного утра ее усталое лицо казалось почти серым. А под мокрым платьем отчетливо вырисовывались полные груди, округлые бедра и длинные стройные ноги. Волосы Розы, тоже мокрые, напоминали сейчас черные болотные водоросли, облепившие лицо, плечи и
