быть?
Бенезеш ответил не сразу. Снова вытащил из кармана блокнот и долго листал его:
— Человек с железным крюком… Самое лучшее, если он будет сопровождать вас, ведь вы и сами нуждаетесь в защите, а лучшего нам не отыскать. Я это устрою…
— И еще вопрос по поводу малышки Ламбрике. Если она поедет с мадам, как вы думаете произвести подмену?
— Очень просто. Эрнестина Ламбрике не поедет… а поедет мадам де Суси, которой будет поручено сопровождать принцессу до самой Вены. Ей будет позволено взять с собой сына и… горничную.
Это слово напомнило Лауре о Бине:
— У меня тоже есть горничная. Она до смерти влюблена в Жуана, и если я их разлучу, она способна пойти и утопиться в Сене.
— Ах так?
На этот раз министр раздумывал довольно долго, а потом спросил:
— Она тоже предана вам?
— Да, а особенно Жуану — готова дать руку на отсечение…
— Так пусть женится на ней, иначе не берите его… Лаура сочла, что ей ставят слишком много условий.
Разве она может заставить Жуана согласиться на такой шаг? Она уже предвидела бесконечные ссоры и споры, но на раздумья времени не оставалось.
.— Республиканский брак вполне подойдет, — подсластил он пилюлю, видя, как нахмурилась его гостья.
— Для бретонцев? Как-то не верится…
— Милочка, в Бретани живут не только добропорядочные христиане. Я встречал там женатых священников, да и еще кое-что похлеще. Что касается вас, то как только вы уладите эту мелкую домашнюю проблему, то исчезнете совсем…
— Я? Исчез…
— Я хотел сказать, исчезнет мисс Адамс. Она преспокойно вернется в свой Бостон.
— Но что же мне делать в Бостоне?
Министр посмотрел на нее с неподдельной грустью, а потом перевел взгляд на зеленый абажур своей лампы-бульотки[71].
— Я надеялся, что такая женщина, как вы, поймет меня с полуслова. Мисс Адамс совершенно официально покинет Париж, продемонстрировав всем, что уезжает навсегда. Затем почтовая карета домчит ее со слугами до Гавра, где они сядут на пароход… следующий в Дьепп. Высадившись там, мадам де Лодрен со своими людьми найдет спрятанный в укромном месте экипаж. На козлах будет мой доверенный человек. Он передаст вам ваши паспорта и инструкции, а сам вернется в Париж, чтобы доложить мне, что все прошло благополучно. Само собой, ваш… Жуан займет его место на козлах, и, минуя столицу, вы покатите в Базель, где остановитесь в отеле «Соваж». Его хозяин, Мериан, — агент роялистов. Он пользуется неограниченным доверием принца Конде. Там вы дождетесь некоего Филиппа Шарра. Это бывший швейцарский гвардеец, избежавший смерти при расстрелах в Тюильри. Он скажет вам, что делать дальше. Вы выезжаете через три дня.
— Всего три дня! — воспротивилась Луиза. — Не слишком ли поспешный отъезд?
— Вовсе нет! Вы должны оказаться в Базеле к Рождеству. В Тампль вы больше не пойдете: мадам и вашим друзьям будет сообщено, что вас лишили пропуска за
роялистскую деятельность. Вас будут жалеть, благословлять… а мадам будет только рада встретиться с вами вновь.
— Где же я с ней встречусь?
— Шарр вам все расскажет. Разумеется, все расходы на это путешествие я возьму на себя. Лично на себя, — уточнил он, — а не на счет Республики. Экипаж, на который вы сядете в Дьеппе, запишут на ваше имя, и вы должны добраться до места без осложнений. Теперь, когда вы знаете, что вас ждет, по-прежнему ли вы согласны?
— Да. Я согласна. Так, значит, Лаура Адамс… исчезнет навсегда?
— Да, это будет необходимо сделать, как только станет известно о ее происках против Республики. А что, вы очень к ней привязаны?
— Да, пожалуй… — ответила Лаура, подумав. — Я обязана ей жизнью и большим счастьем. Боюсь, мне покажется, что я теряю старую подругу…
— Надеюсь, что с течением времени судьба подарит вам новое счастье, которое вознаградит вас за эти сожаления.
— Я абсолютно в это не верю, господин министр. Есть люди, которые не созданы для счастья, и, боюсь, я из их числа.
— И все же надо верить! Вы молоды… и очень хороши. Знайте, что я бесконечно благодарен вам за то, что вы согласились участвовать в этом рискованном деле.
Бенезеш проводил Лауру до передней, где ее ожидал Фавр, чтобы доставить молодую женщину домой. Министр, вместо обычного прощания, взял ее руку и поцеловал со всей утонченностью настоящего дворянина, добавив в этот поцелуй столько тепла, что было похоже, будто он предлагает ей дружбу.
— Еще раз благодарю! — произнес он.
Вернувшись на улицу Монблан, Лаура отослала Бину спать и заперлась с Жуаном в малом салоне. В нескольких словах она пересказала ему свою беседу с министром, стараясь сначала не упоминать о том, что ожидало его самого. Он внимательно выслушал ее с бесстрастным выражением на лице, довольствуясь лишь только замечанием:
— Ваша миссия не ограничена во времени… Возможно, придется провести за границей годы…
— Так и есть.
— И вы согласились?
— Немедленно, как только поняла, что я смогу заботиться о девушке, к которой бесконечно привязана. Я, разумеется, понимаю, что все это вам может оказаться не по нраву… Ваши убеждения…
— Забудьте о них! — с нажимом возразил он. — Я предан вам более, чем Республике!
Лаура подхватила мяч на лету:
— Но до какой степени? Вы же знаете… и министр тоже знает, что я не могу отправить Бину одну в Сен-Мало: она умрет от горя.
— А зачем ее отправлять?
— Потому что она сумасбродна и порой несдержанна на язык…
— Возможно. Однако она еще ни разу не проболталась о мальчике, которым занималась целый день как-то в январе, почти два года назад.
— Я знаю и, наверное, могу отвечать за нее, но господину Бенезешу этого недостаточно. Он не может позволить ей участвовать в секретном деле чрезвычайной государственной важности. Ни ей… ни вам, — с нажимом на это «вам» произнесла Лаура, — не будет позволено сопровождать меня, если вы не будете женаты.
К ее величайшему удивлению, Жуан не стал возражать. Только молния промелькнула в его серых глазах и внезапно побледнело лицо. Лаура продолжила:
— Республиканского брака было бы достаточно, но если вы, Жуан, не подчинитесь, придется нам расстаться. Вам не разрешат следовать за мной. Решайтесь, и поскорее! Мы выезжаем через три дня.
— Вы знаете, что для меня означает республиканский брак, и я не оскорблю Бину такой пародией…
— И все же эта пародия нередка в наши дни.
— Возможно, но если я женюсь на Бине, то только освятив союз узами церкви. Даже если потом никогда к ней не притронусь! Иначе она не сможет считать себя замужней женщиной. Но поскольку это непреложное условие, я женюсь на ней хоть завтра. Нельзя задерживать отъезд.
Приятно удивленная легкостью, с которой несговорчивый Жоэль Жуан поддался на ее уговоры, Лаура ни сном ни духом не ведала, насколько перспектива увезти ее на много лет из Франции облегчала дьявольские страдания, терзавшие его с того самого вечера, когда Батца выпустили из тюрьмы. Ему удалось
