Вместо ответа Мари-Анжелин тоже вытащила из-за пояса револьвер и привела его в полную боевую готовность.
А в это время Ассуари, выступив вперед, оперся на саблю и стал ждать. Прошло несколько минут.
— Вон Адальбер! — чуть слышно шепнул Альдо, и горло его сжалось.
И правда, на лестнице, на самом верху, показался археолог. Следом за ним, наставив на него ружье, шествовал нубиец. Но Адальбер, казалось, не особенно этим тяготился. Альдо невольно залюбовался его манерой держаться. Одетый в элегантный безукоризненный смокинг, он так спокойно покуривал сигарету, как будто оказался в числе гостей на светской вечеринке. Вот он вступил на эспланаду и, увидев, кто его встречает, бросил окурок. Им даже показалось, что они заметили на губах Адальбера улыбку.
— Он великолепен! — выдохнула Мари-Анжелин с горячностью, от которой ее сердце забилось чаще, а глаза наполнились слезами.
— Не только у вас предки-крестоносцы, у него тоже!
Тем временем Адальбер сделал несколько шагов навстречу врагу. Он шел не торопясь, и по мере того, как приближался, улыбка его становилась все более презрительной. Наконец он остановился в нескольких метрах от Альдо с Мари-Анжелин, и они услышали его смех.
— Впечатляет! — пошутил он. — Я как будто попал в театр Шатле[72] . Но стоило ли так усердствовать ради обычной сделки?
— Это не обычная сделка. Кольцо у вас?
— Если бы его не было, то для чего бы я сюда пришел?
— Покажите!
— Не покажу!
— Не покажете?
— Сначала я желаю видеть мадемуазель Хайюн!
— Не получится!
— В таком случае...
Адальбер побледнел и, совладав с собой и оставаясь внешне совершенно спокойным, повернулся к врагам спиной и направился к лодке. Вдогонку ему раздался насмешливый голос египтянина:
— Зато я могу показать вам принцессу Ассуари! Адальбер медленно оглянулся:
— Вы женились на ней? Несмотря на то...
— Что мы одной крови? Такая у нас в Египте древняя, тысячелетняя традиция. Вам, как египтологу, положено было бы знать об этом! Я хочу услышать от вас пожелания счастья. И давайте свадебный подарок: Кольцо!
— Об этом не может быть и речи! Каким бы прозвищем вы ее ни наградили, я хочу сначала увидеть ее!
— Я не собираюсь удовлетворять ваше требование, — дерзко ответил принц. — Вы один, без охраны, а со мной многочисленный отряд...
— Да, у меня нет оружия, зато вы вооружились смехотворным клинком, я же вижу его у вас в руке. Собираетесь отсечь мне голову?
— Не вам, вы мне еще понадобитесь. А вот ей — запросто! Я же сказал вам, что убью ее, если вы не отдадите мне Кольцо. Жена она мне или нет, это ничего в моем решении не изменит... ведь я от нее добился чего хотел...
— Это вы о знаменитом плане, который якобы находится у вас?
— Нет, я имею в виду ее тело! Прошлой ночью я насладился им сполна. Я обладал ею и теперь могу без колебаний лишить ее жизни! Кольцо!
Адальбер быстро поднес руку ко рту:
— Один только шаг, и я проглочу его! Пусть мое красноречие от этого и пострадает, но ведь даже Демосфен клал в рот камни, чтобы отрабатывать дикцию!
— Тогда мне придется вспороть вам брюхо, а это займет какое-то время. Но ведь вы действительно мне нужны... в рабочем состоянии. Пришло время расставить все точки над «i»: я не дам вам уйти, и вы будете моим гостем до тех пор, пока не расшифруете этот план, древний, как Мафусаил.
— Можете хоть кишки мне выпустить, но я никогда не соглашусь на это!
Под мохнатыми арками бровей Ассуари вспыхнули безумием черные глаза:
— Согласитесь... чтобы избавить ее от страшных мучений... Пытать вас бесполезно, но мне кажется, что вам бы не понравилось, если бы она стала кричать от боли под скальпелем или от раскаленного железа... Я держу в руке эту саблю только для того, чтобы вы поняли, что у вас нет никакой возможности скрыться... Разве что вы предпочтете, чтобы я обезглавил ее прямо здесь, перед вами? Привести ее! — приказал принц.
— Вы законченный подлец! — с отвращением бросил Адальбер.
Из-за саркофага Альдо со спутницей, дрожа от бешенства, следили за развитием событий.
— Мы долго еще будем терпеть этот спектакль? — прошипела Мари-Анжелин.
— Нет... не думаю! Хотя подождем еще немного... Потом я подам знак и выстрелю в Ассуари, а вы, одновременно со мной, — в того дылду справа, он, должно быть, главарь нубийцев. Будем только надеяться...
Вдруг он замолчал, закинув голову и всматриваясь в темное небо, где только что над развалинами, снижаясь, пролетел самолет.
— Куда это он на ночь глядя?
— На востоке от города, в трех-четырех километрах, есть небольшой аэродром, — машинально ответила План-Крепен. — Только почему он прилетел?
— Даже и не мечтайте о подмоге! Даже если это те, кто хочет нам помочь, то пока они доберутся сюда, будет уже поздно! Посмотрите лучше, кто это там взбирается по ступенькам?
В ночи показалась круглая фигура Кейтуна, отрезая Адальберу все пути к бегству, если бы у него возникло такое намерение. На мгновение взглянув на небо, действующие лица разыгрывающейся драмы снова вернулись к прерванному диалогу. Нубийцы кинулись исполнять приказание Ассуари. Двое из них приволокли Салиму и грубо швырнули ее под ноги господину. На ней было надето нечто, напоминающее белую тунику, по белой ткани струились черные волосы, и вся она походила на привидение, бледная и неприбранная, с руками, связанными за спиной.
— Боже правый! — зарычал Адальбер. — Что вы с ней сделали?
Принц не успел ответить. Поднявшись рывком, Салима бросилась бежать, крича:
— Бегите, Адальбер! Прочь!
Но сама она бежала не к нему, а в сторону огромных, нависавших над Нилом валунов. Что бы она ни вынесла, бежала она так легко, словно газель, и мужчины завороженно глядели ей вслед. И только Ассуари завопил:
— Ловите ее, уроды! Шевелитесь!
Нубийцы кинулись вслед, но девушка бежала босиком, а им мешали их шлепанцы. Салима убегала все дальше. Вот она уже выскочила из развалин и приблизилась к самой высокой скале. Было слышно, как она вскрикнула: «Карим!», и через мгновение белая фигурка исчезла. Воды величественной реки поглотили ее, как унесли они давным-давно ее отца...
— Ничтожества! — бесновался Ассуари. — Живьем шкуру спущу!
От выстрела его голос захлебнулся. Пораженный в сердце, он пошатнулся и рухнул на песок. Остальные от ужаса, казалось, застыли на месте. Альдо с Мари-Анжелин переглянулись, не выходя из своего укрытия. Ни один из них не стрелял.
— Клянусь всеми святыми в раю, — быстро перекрестилась План-Крепен, — вы только посмотрите!
Из-за валунов, нагроможденных неподалеку от саркофага, вышла высокая женщина. Закутанная в черное, с великолепными украшениями из рубинов и золота, она двигалась в неясном свете факелов и все еще держала в руке пистолет, из которого только что так метко выстрелила. Многие нубийцы бросились бежать. На месте оставались только двое с факелами: должно быть, они думали, что огонь защитит их от проклятия этого видения...
