– Что единственная возможность привлечь к себе внимание Императора, – это устроить грандиознейший скандал. Очутившись около замка, мы поднимем такой шум, что он захочет узнать, в чем дело. Его великолепные всадники, застоявшиеся на снегу, с удовольствием задержат нас, и все объяснится!
В сущности, это было безрассудством, но в изложении Язона смелый план казался вполне естественным. Единственное, чего хотела Марианна, – это предупредить Наполеона об ожидавшей его опасности. После чего ей было все равно, если их пошлют в тюрьму – ее и Бофора – даже в Сен-Лазар!
– Вы бесподобны! – искренне сказала она. – Вперед!
– Простите, – вежливо вмешался Жоливаль, – а какую роль вы отдадите мне?
– Вы станете лестницей, друг мой! Конечно, если вы чувствуете себя достаточно крепким, чтобы выдержать меня. После чего вы составите компанию кучеру. Полезно иметь часового снаружи.
– Кстати, кучер – вы уверены в нем?
– Насколько можно быть уверенным в человеке, которому хорошо платишь. Юный Пьош привел его ко мне. Он глух как пень. Очевидно, вам не придется много разговаривать, Жоливаль, хотя он прекрасно читает по губам. Ну, довольно терять время! Поспешим! Все-таки лучше будет, если никто не заметит, как мы перелезаем через стену. Начнутся расспросы…
Не сказав ни слова, Аркадиус уперся спиной в стену, сплел руки замком и приготовился. С гибкостью кошки Язон чуть коснулся носком сапога скрещенных рук и в один миг оказался верхом на стене.
– Теперь вы, Марианна! – шепнул он. – Если только не предпочтете, чтобы я пошел один.
– Даже за все золото мира!
Подъем для молодой женщины оказался гораздо более трудным, чем для моряка. Ослабевшая после недавней болезни и стесненная одеждой, она совершенно потеряла ту ловкость, с которой еще не так давно, словно белка, карабкались по развесистым деревьям Селтона. Но она была гораздо легче Язона и с обоюдной помощью оказалась в конце концов наверху.
– Если через два часа мы не вернемся, – снова зашептал американец, обращаясь к Аркадиусу, – возвращайтесь в Париж. Вы где живете?
– Нигде! Меня как раз собирались выселить из моей квартиры, когда Фаншон Королевская Лилия взяла на себя заботы обо мне.
– Тогда располагайтесь в моей комнате в отеле Империи и ждите меня. Кучеру заплачено.
– Так или иначе, а выйти вам придется, – проворчал Жоливаль. – Я предпочитаю подождать. Желаю удачи!
Вместо ответа Язон спрыгнул в парк и протянул руки Марианне:
– Прыгайте! Не бойтесь! Я вас поймаю.
Она закрыла глаза, сделала глубокий вздох и прыгнула. Она упала на грудь Бофору, который осторожно опустил ее на землю, на мгновение удержав прижатой к себе, может быть, чтобы продлить ласковое прикосновение ее распущенных волос к его лицу.
– Марианна! – прошептал он с неподвластным ему пылом. – Вы действительно уедете со мной… завтра?
Она освободилась без резкости, но с заметным нетерпением.
– Я уже сказала вам. К тому же сейчас не время говорить об этом! Бежим! Если он собирается уехать…
Вся ее тревога выразилась в этих четырех словах. Парк в этом месте был лесистым. Густота деревьев скрывала замок. Только несколько огоньков неясно поблескивали между стволами дубов.
– Старайтесь поменьше шуметь, – шепнул Язон.
Взявшись за руки, как заблудившиеся дети, они побежали на огоньки, указывавшие замок. Влажные ветки били их по лицам, ноги утопали в опавших листьях и подтаявшем снегу, но Марианна не замечала ни ледяной воды, ни царапин.
Занавес из деревьев поредел, и внезапно Марианна с Язоном выскочили на открытое пространство. Прямо перед ними открылся замок, белый и сверкающий под высокими шиферными крышами. Светящаяся, как большой фонарь, застекленная веранда укрывала вход в главный корпус. Карета все еще стояла там, но группа стрелков по короткой команде вскочила в седло.
– Император сейчас выйдет! – промолвил Язон. – Скорей!
Большой английский сад с газонами и кустарником раскинулся между ними и замком. На веранде появились люди, и сердце Марианны заколотилось при виде одного из них. Этой серой фигурой среди сверкающих платьев и пестрых униформ мог быть только он…
Но едва молодые люди покинули густую тень деревьев и бросились вперед, как сзади прогремел грозный приказ:
– Стой! Стой, стрелять будем!
И тут же из-за замка донесся яростный лай собак.
Оглянувшись, Марианна заметила несколько солдат, которые, должно быть, шли по опушке леса, и узнала желтые плюмажи корсиканских стрелков. В отчаянии она застонала. Замок был еще далеко… Ее рука судорожно сжала руку Язона. А там лошади уже нетерпеливо били копытами. Слуги в белых париках открыли дверцу берлины. Вокруг собралось много людей: мужчин, закутанных женщин…
– Бежим! – крикнула она. – Что поделаешь, если нас подстрелят!
– Но это безумие, Марианна!
Она не слышала его, порываясь вперед. Он пытался удержать ее. Но их колебания были недолгими. В едином порыве они снова пустились бежать. Позади послышалось щелканье взводимых курков.
– Стой! – прозвучал властный голос. – Остановитесь, черт возьми!
Раздался выстрел, затем другой. Чувствуя холодок внутри, Марианна поручила свою душу Богу. Она видела только приближающийся освещенный замок, ощущала только поддерживавшую ее руку Язона. Вокруг берлины всадники спрыгивали на землю, образуя цепь, преграждавшую бегущим дорогу. Во всю силу своего голоса, как в бурю на мостике корабля, Язон закричал:
– Император! Надо спасти Императора!
Снова прогремели выстрелы, но то ли из-за темноты, то ли из-за стремительности убегавших, солдаты стреляли плохо. Однако одна пуля, видимо, попала в Язона, ибо он глухо застонал и выпустил руку Марианны. И вслед за этим преследователи настигли их. Они были грубо схвачены и засыпаны со всех сторон вопросами: «Кто такие? Чего хотите? Вы заговорщики?..»
– Император, – задыхаясь простонала Марианна, – ради бога, пустите нас к Императору… Он в опасности!
– Женщина? Что вы тут делаете? Как попали сюда?
На этот раз вопросы задавал командовавший отрядом офицер. Надменный красавец с тонкими усиками, в надвинутой на глаза высокой меховой шапке, он сразу отвел Марианну от ее побледневшего спутника, но она смотрела только на блестящую группу мужчин и женщин, стоявших у веранды и взволнованно переговаривавшихся между собой. Посередине выделялся человек в сером рединготе, с большой черной треуголкой под рукой. Звук его голоса отозвался сладкой дрожью в сердце Марианны.
– Капитан! Тробриан! Доложите! Что происходит?
Красавец-стрелок не успел ответить. Пока он вытягивался по стойке «смирно», освободившаяся от его рук Марианна бросилась к ногам Императора.
– Сир, смилуйтесь, выслушайте меня! Вас хотят убить! Они сделали засаду в Фон-Луве! Их много, а ваш эскорт слишком мал.
Ропот недовольства дал понять Марианне, что думают стрелки гвардии о своем достоинстве. Между тем глаза Наполеона расширились при виде этой растрепанной, оборванной, грязной женщины в убогом платье, поднявшей к нему сверкающие изумрудные глаза, которые он узнал. Он не смог скрыть изумление:
– Как? Это вы… и в таком состоянии? Откуда вы?..
Прежде чем Марианна ответила, вмешалась высокая молодая блондинка в платье и плаще из синего бархата, вышитого жемчужинами, и изящной диадеме на золотых волосах.
– Сир, остерегайтесь! – сказала она со страхом. – Эта женщина может быть опасной… или безумной! Вы же не знаете, кто она.
На губах Наполеона промелькнула улыбка, на мгновение воскресившая Шарля Дени перед растерявшейся, подавленной его величием Марианной.
