– Я дал согласие провожать вас. Почему бы вам не откинуть покрывало. Можно же умереть от жары.
– Для этого время еще не пришло. А кроме того, жара мне никогда не помеха.
И чтобы убедить его в этом, она вплотную и многообещающе прижалась к нему плечом.
– К чему эта комедия? – спросил с раздражением Жиль. – Что вы в конце концов от меня хотите?
– Воспользоваться вместе с вами этой прекрасной ночью, и если смогу, то понравиться вам.
– Вот уж чего совсем не стою. А потом, это довольно трудно. Никто мне больше не нравится.
– Вы так молоды и до такой степени пресыщены! Вы не любите больше женщин?
– Я люблю одну женщину, и она стоит всех остальных. Я желаю только ее.
– Ей очень повезло. Но нельзя говорить: источник, я не буду пить твою воду. Я еще не отказалась от мысли понравиться вам. Вот мы и пришли.
Она остановилась перед домиком, скромный вид которого вовсе не соответствовал элегантности одеяния его спутницы.
– В таком случае моя миссия окончена. Мне остается лишь попрощаться с вами, сударыня.
– Это не мой дом, и вы не покинете меня так быстро. Вы вовсе не хотите увидеть мое лицо?
– Я узнаю, кто вы?
– Может быть, но при условии, если вы мне дадите самое честное слово, что никому не расскажете о нашем приключении, когда увидите мое лицо.
– Разве это приключение?
– А почему бы и нет? Вы мне нравитесь, я вам тоже нравлюсь. Вы против минутной любви?
Тогда вы единственный во всей армии.
– Я этого не говорил. Но вы вовсе не похожи на тех женщин, которые занимаются минутной любовью.
– А кто сказал, что я этим занимаюсь? Ну скажем, что речь идет о времяпрепровождении.
Так вы войдете?
Она быстро и нервно постучала в дверь. Дверь открыла служанка с подсвечником, молча проводила их по скрипучей деревянной лестнице. Стены были покрыты обычными гравюрами, изображавшими короля и королеву.
Молчаливая служанка ввела их в комнату, где единственной мебелью была широкая постель, скрытая за ситцевым пологом. На столике у изголовья стоял подсвечник, рядом был поднос с двумя бокалами и бутылкой в ведерочке со льдом.
Посетителей, казалось, ждали.
Шевалье обвел комнату холодным взглядом, замечая на ходу все эти подробности. Он перевел взгляд на свою спутницу. Казалось, что вместе с ней в комнату вошла часть ночи. Цвет ее платья и покрывала в точности соответствовал цвету неба в этот час. А звездами были ее глаза, сиявшие из глубин закрывающих лицо тканей. Не пытаясь открыть ее лицо. Жиль прошел к окну, открыл занавес, взглянул на пустынную улицу.
– Вы сюда приходите часто? – спросил он безразличным тоном.
– Не слишком часто. Ну же, шевалье, повернитесь ко мне. Вы, надеюсь, не боитесь взглянуть на меня.
– Отнюдь.
Он оглянулся и увидел, что она откинула покрывало. Женщина была ему совершенно незнакома. Какие- то ее черты напомнили ему Каэтану.
Ей было лет двадцать пять, у нее тоже были черные глаза, та же странная красота, не оставляющая никого равнодушным, разве лишь слепого.
Но у герцогини д'Альба не было такого маленького вызывающего носика, такого насмешливого разреза рта. К тому же густые волосы ее были пепельного оттенка.
Эта дама в голубой вуали была тонка в талии, с пышной грудью, открытой до сосков глубоким декольте.
Такое безмолвное изучение ее персоны привело ее в нетерпение.
– Ну, так что? Что же вы думаете о вашей добыче? Она делает вам честь?
– Вы чрезвычайно красивы, сударыня. Именно поэтому я и не могу поверить, что мне выпала такая удача. Вы для меня добыча чрезвычайно лестная.
– Вы в это не верите?
– Бог мой, конечно же, нет.
– Ну так испытайте меня. Я привела вас сюда лишь с тем, чтобы отдаться вам. И я не из тех, кто мирится с отказом.
– Ну что ж, отлично. В этом случае…
Решив поймать ее на слове, он принялся раздевать ее с таким знанием дела, как бы это делала ее горничная. Время, проведенное им в нарядах испанской дуэньи, научило его многому в этом деле. Упало на
